Шрифт:
Глава 1
Эта история начинается в двухкомнатной квартире в небольшом городке.
В этих краях нет ничего притягательного или завораживающего, лишь расставленные кубиками дома, стекающиеся в кривую сетку улочки и пыльные дороги со стершимися пешеходными переходами и обломавшимися в некоторых местах бордюрами. Здесь есть памятник, посвященный подвигу погибших солдат, как и во всех городах. Здесь есть и свой краеведческий музей с тремя небольшими, как обычная кухня, залами; парки, через которые кочуют тройка цветастых потёртых аттракционов; пара небольших озёр, на серых пляжах которых собираются летом
В таких местах всё идёт своим чередом: люди текут по тротуару, лишь раз в недельку задевая своего знакомого, а дни делятся лишь на дождливые и солнечные. Плотной пеленой дымка какого-то самобытного и необъяснимого уюта настигает живущих здесь, проникает вглубь серого деревянного сердца и больше никогда не отпускает.
В розовом двухэтажном доме, за одной из дверей в деревянном провонявшем подъезде живёт семья Савинковых. Эта квартира (между прочем самая лучшая в доме, если не в квартале) досталась родителям семейства от их же родителей. На первом этаже за дверью без замка живут и собираются алкоголики, в соседней квартире постоянно меняются молодые жильцы, снимающие квартиру у неизвестного всем человеку, да и частенько соседи Савинковых организуют гулянки и попойки за домом, где лишь одиноко стоит разноцветная металлическая ракета, напоминающая о существовании в далекие годы среди этого пустыря площадки.
В таких условиях и живёт Серёжа Савинков, шестнадцатилетний парень невыразительной внешности. Он довольно высокий, совсем не мускулистый, хотя со стороны и не кажется, что он тощий. Овальное лицо, ровный, но похожий на клюв широкий нос, карие глаза, ровные брови и обычно короткая причёска, которая, впрочем, ему идёт. Он вечно носит очки из-за плохого зрения, у него прямая осанка с небольшой сутулостью, уверенная, но иногда будто замкнутая походка и низкий тембр голоса.
Серёжа еще учится в школе и подумывает о поступлении в колледж. В свободное время он играет в компьютерные игры, смотрит аниме или делает эдиты, которые он успешно выкладывает на обозрение интернета, и это занятие хоть и увлекает его, но он думает об этом лишь, как о хобби.
Главной его проблемой, по его мнению, остаётся социофобия. Нет, он вовсе не прячется в закромах своей комнаты и не воротится людей на улице, он просто не может заводить знакомства, как бы просто для постороннего человека это не казалось. Одно дело, когда вы насильно сближаетесь с человеком, будучи в одном классе, дворе или спортивном кружке, но совсем иное обстоит с тем, чтобы сделать первый шаг с незнакомцем.
Из-за этого, он не так красноречив, плохо понимает, как надо общаться с девушками, имеет пару-тройку друзей (не ушедших от него далеко в этом вопросе) и, к сожалению, не имеет ни толики опыта в романтических отношениях, в то время как его сверстники уже вовсю постигают приукрашенную версию взрослой жизни.
(Глубоко извиняюсь за то, что прерываю повествование, но мне автору хотелось бы внести некоторое уточнение в это произведение (как красиво я пишу-то), так вот — все совпадения с реальными людьми, семьями, городами (коих здесь превеликое множество) случайны, все персонажи вымышлены. Продолжаем историю).
Это был обычный зимний день, снежные ковры, раскинутые по городу, уже начали пылиться, а солнце всё чаще вылезало из-за молочной пелены стелющихся
Налепив рюкзак и прихватив с собой сменку, из дома выполз, медленно перебирая ногами, Серёжа. Он учился в первую смену, так что никто не удивлялся его полумёртвому состоянию на утро по пути в школу. Каждый раз, не хотя, одевая школьную рубашку, он клялся себе, что с этих пор будет ложится раньше, но всё же каждую ночь он сидел в компьютере или телефоне до тех пор, пока его глаза не станут закрываться сами, а они как на зло ловили к часу ночи второе дыхание.
— Дом раз… Дом два… Дом т… Поворот! Деревья… Какая-та херь… Дорога… Аааах.
Проговаривая про себя увиденные им объекты, юноша мог быть уверен, что он не пропустил нужный поворот спросонья или встрял в тупик. Он резко открывал глаза, искал следующую «контрольную точку», и закрывал глаза, пока не доходил до неё, чтобы снова ненадолго открыть глаза.
— Поворот… Забор… Деревья… Дуб… А чё это?
Он еле приоткрыл глаза и взглянул, прищурившись, на вершину дуба. На одной из верхних ветвей (которые, между прочем, доставали чуть ли не до третьего этажа стоящего рядом дома) висела чья-та сумочка. Она была фиолетового цвета — это всё, что смог разглядеть Серёжа.
— Это как так закинули?
Он бросил еще один короткий удивленный взгляд и пошёл дальше, снова закрыв глаза.
Наконец, он дошел до здания школы. Здесь уже копошились маленькие сонливые детишки со своими родителями, сонливые подростки, сонливые старшеклассники, сонливые учителя, сонливые уборщики и один вечно бодрый охранник.
Серёжа бросил на скамейку в вестибюле сменку и принялся переобуваться, в то время как в метре от него присела какая-та девушка.
«Она из параллели? Наверное, да… Красивая… А я даже не знаю, как с ней заговорить. Ну как мне начинать мне разговор? «Привет» будет звучать так, будто мы знакомы, тоже самое и с «как дела». «Здравствуйте» — слишком официально, а «доброе утро» тоже какое-то странное. Разговоры о погоде — это перебор, она просто ответит быстро и уйдет, потом ещё и расскажет подругам, что я фрик. Как мне начать разговор? Разве что, она первая заговорит».
Девушка стукнула надетыми только что каблуками от туфель по полу и побежала на урок, услышав звонок.
— Ну естественно…
Он быстро натянул ботинки и тоже пошел по лестнице на второй этаж, даже не пытаясь ускориться.
— Савинков, заходи быстрее.
Учителя уже не реагируют так агрессивно на опоздания, это стало чем-то обыденным за почти десяток проведённых в этом месте лет. Место Серёжи на предпоследней парте у окна — довольно подходящее для списываний и сна, что он регулярно и практикует.
— Опять в осу задротил?
С ним сидит Кирилл, чернявый паренёк с короткой стрижкой и бородавкой на носу. Они знакомы уже много лет, темы для разговоров уже давно идут по кругу, но при этом их общение остаётся таким же естественным и интересным, будто они уже не друзья, а братья или две части одного организма. Ведь часто говорят, что человек — это смесь людей, с кем он близок… (Ну что-то я снова отхожу от повествования, тысячекратно извиняюсь)
— Да, опять.
— Мужик, это же просто кружки. Как ты можешь до трёх ночи долбиться в кликер?