Илон Маск
Шрифт:
Я тоже попался в запутанную паутину Эррола. На протяжении двух лет нашего общения по телефону и электронной почте он рассказывал мне разные истории о своих отношениях с детьми, Мэй и его приемной дочерью, которая впоследствии родит ему двоих детей (подробнее об этом позже), и по-разному описывал испытываемые к ним чувства. “Илон и Кимбал выдумали собственную историю о том, каким я был, и она не соотносится с фактами”, – утверждает он. Рассказывая, как он психологически издевался над ними, настаивает Эррол, они стараются угодить матери. Но когда я нажимаю на него, он говорит, чтобы я следовал их версии. “Мне плевать, пусть рассказывают другое, лишь бы были счастливы. Я не собираюсь ставить свое слово против их. Пусть говорят”.
Рассказывая
И все же Джастин говорит, что Илон, который всегда был эмоционально вовлечен в общение с их детьми, фундаментальным образом отличается от своего отца: “Казалось, что с Эрролом стоит ждать беды. Но в случае зомби-апокалипсиса хочется оказаться в команде Илона, потому что он точно найдет способ укротить всех зомби. Он порой бывает очень суров, но можно не сомневаться, что он поймет, как одержать верх”.
И для этого ему нужно было двигаться дальше. Пришла пора покинуть ЮАР.
Билет в один конец
Маск стал убеждать родителей переехать в США вместе с детьми. Ни Мэй, ни Эррол этого не хотели. “И тогда я решил: «Что ж, поеду один»”, – говорит он.
Сначала он попытался получить американское гражданство на основании того, что отец его матери родился в Миннесоте, но ничего не получилось, поскольку его мать родилась в Канаде и не вступила в гражданство США. Илон решил, что легче будет сначала попасть в Канаду. Он сам пришел в канадское консульство, взял анкеты для получения паспорта и заполнил документы не только для себя, но также для матери, брата и сестры (но не отца). Паспорта были готовы в конце мая 1989 года.
“Я улетел бы следующим же утром, но авиабилеты тогда стоили дешевле при покупке за четырнадцать дней до вылета, – говорит Маск, – и мне пришлось выждать две недели”. 11 июня 1989 года, примерно за две недели до восемнадцатилетия, он поужинал с отцом, братом и сестрой в лучшем ресторане Претории “У Синтии”, а затем его отвезли в аэропорт Йоханнесбурга.
“Через несколько месяцев вернешься, – пренебрежительно бросил отец, как вспоминает Илон. – Ты никогда не добьешься успеха”.
Как обычно, Эррол рассказывает эту историю иначе, выставляя себя настоящим героем. По его словам, когда Илон учился в выпускном классе школы, он впал в сильную депрессию. Его отчаяние достигло пика в День Республики, 31 мая 1989 года. Тогда они собирались всей семьей посмотреть праздничный парад, но Илон отказался вставать с кровати. Его отец присел на стоявший в комнате сына большой стол с весьма востребованным компьютером и спросил: “Хочешь поехать учиться в Америку?” Илон оживился. “Да”, – ответил он. “Это была моя идея, – утверждает Эррол. – До тех пор он и словом не обмолвился, что хочет в Америку. И тогда я сказал: «Завтра встретишься с американским атташе по культуре», – который был моим другом по ротари-клубу”.
Илон утверждает, что рассказанная отцом история – лишь очередная выдумка, в которой Эррол выставляет себя героем. В этом случае доказать ее несостоятельность несложно. Ко Дню Республики 1989 года Илон уже получил канадский паспорт и купил билет на самолет.
Глава 6
Канада
Иммигрант
Есть легенда,
Он собирался позвонить дяде матери, но обнаружил, что тот уехал из Монреаля. В результате он отправился в молодежный хостел, где поселился в комнате с пятью соседями. “Я привык к ЮАР, где люди грабили и убивали друг друга, – говорит он, – поэтому спал на рюкзаке, пока не понял, что никто не собирается меня убивать”. Он бродил по городу и удивлялся, что никто из жителей не устанавливал решетки на окна.
Через неделю он купил за 100 долларов Greyhound Discovery Pass, который позволял в течение полугода путешествовать на автобусах по всей Канаде. У него был троюродный брат его возраста Марк Тьюлон, который жил на ферме в провинции Саскачеван неподалеку от города Мус-Джо, где раньше жили его дедушка и бабушка, поэтому Илон отправился туда. Ему предстояло преодолеть более 2700 км от Монреаля.
У амбара кузена в Саскачеване
Автобус, который останавливался в каждой деревушке, ехал по Канаде много дней. На одной из остановок Маск вышел поесть и не успел запрыгнуть обратно, прежде чем водитель тронулся с места. К несчастью, вместе с автобусом уехал и его чемодан, в котором лежали одежда и дорожные чеки. Теперь у Маска осталась лишь связка книг, которую он всюду таскал с собой. Восстановить дорожные чеки оказалось нелегко (потребовалось несколько недель), и это стало для Маска одним из первых намеков на то, что платежной системе необходима встряска.
Когда Илон добрался до города неподалеку от нужной фермы, он позвонил брату, кинув завалявшиеся в кармане монетки в таксофон. “Привет, это Илон, твой троюродный брат из ЮАР, – сказал он. – Я на автовокзале”. Брат приехал с отцом, и вместе они отправились в стейк-хаус Sizzler, где родственники предложили Илону пожить на их пшеничной ферме. Там он чистил зернохранилища, помогал строить амбар – и там же отпраздновал свой восемнадцатый день рождения, получив в подарок испеченный своими руками торт, на котором шоколадной глазурью было написано: “С днем рождения, Илон!”
В своей комнате в Торонто
Полтора месяца спустя он снова сел в автобус и поехал в Ванкувер, до которого было еще полторы тысячи километров, и там поселился с единокровным братом матери. Заглянув в службу занятости, он выяснил, что за работу в основном платят по 5 долларов в час. Но была одна вакансия, где обещали 18 долларов в час: нужен был человек для очистки бойлеров на лесопилке. Облачившись в защитный костюм, он должен был по узкому тоннелю проползать в особую камеру, где варилась древесная масса, и счищать всю накипь, которая прилипала к стенам. “Если человек в конце тоннеля не успевал убирать эту липкую массу, ты оказывался в ловушке в настоящей душегубке, – вспоминает Маск. – Это напоминало диккенсовский стимпанковский кошмар, где в разные стороны расползались темные трубы и грохотали отбойные молотки”.