Илья Николаевич
Шрифт:
Но лишь один из пятерых не сфальшивил. Илья Николаевич одобрительно кивнул мальчику, тотчас провел его по дорожке звуков: вверх - вниз. Мальчик одолел почти полную октаву.
Илья Николаевич записал фамилию мальчика с пометкой: "Хор. слух". Однако на отца Серафима рассердился. Как же так, чтобы священник, у кого вся служба из песнопений, не удосужился хотя бы слух развить у школьников!
Илья Николаевич любил пение. Был у него и голос - небольшой, но приятного тембра. Мария Александровна заметила, что особенно удаются ему
Был он поборником певческой культуры. Не без его участия сложился хор воспитанников в Пензенском дворянском институте; приохотил он к пению и многих гимназистов в Нижнем Новгороде. А в должность инспектора народных училищ вступил уже с целой программой развития школьных хоров. Основы ее взял у корифеев педагогической науки, которую только что заново проштудировал.
Для малышей в классе песенка, как глоток свежего воздуха среди трудного урока. Для более взрослых ребят - это уже и приобщение к искусству; а искусство со своей стороны облагораживает характер. Особенно важно, полагал Ульянов, чтобы музыкально грамотной вырастала деревенская детвора: кто же, как не крестьянин - не только слухом, но и душой, - воспримет, сохранит и приумножит бесценные сокровища песенного творчества народа?..
Илья Николаевич убрал камертон и дал детям учебник Ушинского "Детский мир".
– Раскройте на сорок третьей странице.
Дети запутались в поисках - пришлось прийти им на помощь.
– А теперь послушаем басню Крылова "Петух и жемчужное зерно".
– И Илья Николаевич протянул книжку мальчику, что выделился на пении: - Читай, Федя Сорокин. Читай громко и не торопясь.
И тут... уму непостижимо, что тут началось! Словно камней насовали в рот мальчику, лишив его способности к членораздельной речи:
– На... на... ной... нуй... ный... на-во-во... вай, вей, вой... на во-за, зой, зуй...
Илья Николаевич, мучаясь вместе с мальчиком, в то же время поспешно копался в памяти: "Откуда эта абракадабра? Что-то знакомое... Неужели Твелькмейер?.. Да, несомненно, зазубрено с таблиц Твелькмейера... Но это же старая рухлядь, кто бы мог подумать, что ею еще пользуются!"
Мальчик покраснел от усилий, ошалел, но так и не смог, хотя бы по складам, прочесть слово из басни: "Навозну..."
– Довольно, Федя, отдышись. А теперь смотри внимательно в книжку и повторяй за мной:
– "Навозну кучу разрывая, петух нашел жемчужное зерно..." "Навозну" разве не понятно?
– Илья Николаевич встал и подошел к окну.
– Да вон же навозна куча! Посмотрите, дети. Навозна, навозная. Вот на кучу и вскочил петух, разве не бывает?
– Ага, бывает, - согласились дети. А повеселевший Федя Сорокин добавил: - Мы и сами вскакиваем на кучи, как петушки!
В заключение урока дети хором выучили басню наизусть.
Из летучей проверки знаний школьников, по существу, получился урок-беседа,
При мысли о мадам фон Гольц Илья Николаевич с гневом сказал себе: "Отстранить! И я это сделаю сразу же по возвращении в Симбирск!" А отец Серафим? И поставил в книжечке знак вопроса.
* * *
И еще в одной школе побывал Ульянов. Учителя он застал дома, за утренним самоваром. Познакомились. Илья Николаевич был приятно удивлен, услышав, что его новый знакомец в недавнем прошлом преподавал словесность.
– Простите, вы кончали в университете? Не в Казанском ли?
– Никак нет. Кончал в учебной команде. Девятого драгунского Елизаветградского ее величества королевы Вюртембергской полка старший унтер-офицер!
– И драгун, залпом допив чай, выскочил из-за стола. Встал во фрунт. Покрутил усы да как пошел отбивать скороговоркой: - Царствующий дом: божею милостью его величество государь император Александр Второй Николаевич, самодержец всероссийский, царь польский, великий князь финляндский, и прочая, и прочая, и прочая; августейшая супруга его, ее величество государыня императрица Мария Федоровна; августейший сын их, его императорское высочество наследник цесаревич Александр Александрович...
– Минуточку!
– прервал Илья Николаевич, в ушах звенело, хотелось передохнуть.
– Скажите, значит, это и есть словесность для солдат?
– Так точно. Только еще не вся. Это малый титул. А есть еще полный. Тоже могу.
– Спасибо, не беспокойтесь, - сказал Ульянов.
– Я уже понял вас. Но хочу, чтобы и вы меня поняли: то, что здорово солдату, детям не всегда по зубам.
– Верно!
– Драгун развел руками.
– Как это вы угадали? Верно. Пробовал. Словесность детишкам не по зубам!
Отправились в классы. "Вот уже третья школа, - меланхолически подумал Ульянов, - и все та же картина беспризорности и запустения... Жутко становится!"
Ничего путного от драгуна он, разумеется, не ожидал. И вдруг приятное открытие... Наблюдая его в классе, Илья Николаевич разглядел в солдате первейшее свойство, которое требуется от школьного учителя: драгун любил и понимал детей.
– Здравия желаю, господин учитель!
– дружно вскочив, ответили школьники на приветствие драгуна. Дежурный по классу выкрикнул несколько слов рапорта.
Илья Николаевич тем временем неприметно устроился на задней парте. Начало урока было необычным, но ему понравилось: четкость, организованность.
– Вольно-а-а!..
Выполняя воинскую команду, ребята сели с нарочитым грохотом.
– Первый урок арихметика!
– объявил драгун и кинул на учительский стол солдатскую бескозырку, старенькую, с лиловым околышем, видимо, элемент формы этого диковинного русско-немецкого полка. В бескозырку насыпал орехов. Упражнения в умственном счете... Начи-най!