Шрифт:
Она последняя. Наверное, поэтому я так устал. Полтора месяца жизни в гостинице, фастфуда и бесконечных сигарет. Когда я в деле, у меня вечно какой-то нервняк. Аппетита нет, хочется только бесконечно курить. Тело работает на повышенных передачах, энергия прет, сплю по четыре часа в сутки. Может, я чувствую азарт? Хотя работа не доставляет мне удовольствия, хочется побыстрей закончить. Не осталось никаких особых терзаний - жалости, самоедства, страха. Этого нет. Первые пару лет я был постоянно занят тем, что придумывал для себя картину мира, где я просто винтик системы, от которого ничего не зависит.
Мне не понравилось быть винтиком, и я придумал себе новую роль. Патриота! Кто-то же должен выгребать навоз, чтобы Родина спала спокойно. Чтобы система продолжала работать. Чтобы мои мама с папой вставали по утрам, пили кофе и смотрели по телевизору хорошие новости. Не боялись спускаться в метро. Потом я купил папе машину, но нет-нет, конечно, моя работа - не ради денег, деньги это так, побочка. Бонус герою.
Помню в детстве я смотрел фильм про французскую революцию, который заканчивался казнью главного героя. И задумался - почему кто-то соглашался на работу палача?! На работу злодея!
Много лет спустя я, вспоминая тот фильм и те свои мысли, понял, что в нашей жизни есть место предчувствиям, моментальным озарениям, которые вроде бы проходят мимо, но остаются в памяти опорными точками. Много ли своих детских мыслей я запомнил? Нет. Однако эту, про палача, помню так отчётливо, будто она родилась только вчера.
Теперь я больше не создаю себе никаких картинок, куда пристраиваю себя. Зачем? Все банально и просто. Когда у тебя появляется семья, ребёнок, ты понимаешь, что остальное не имеет значения. Всему что ты делаешь, есть теперь священное оправдание. Ты больше не винтик, и ты больше не скромный герой, исполнительный служака. Ты отец, который должен позаботиться о своей дочери. Дать ей лучшее, что можно выжать из этого гнилого социума. И я за это цепляюсь. За эту мысль. Биологическое выживание собственных генов. Все остальное хрень собачья и шелуха. Господи, кому ещё это знать как не мне...
А сейчас я устал, просто как-то глубинно устал. Сели батарейки. Мне нужна тарелка куриного супа и тёплая постель. Если бы не Минаев, я бы весь месяц валялся на пляже, играл с дочерью, а сейчас, именно сейчас пил бы вино где-нибудь в кафешке возле моря и прислушивался-принюхивался к первым осенним знакам. После жаркого дня прохладный вечер. Лёгкая куртка, наброшенная на спинку стула. Специально же отказался от отпуска летом, чтобы кайфовать в бархатный сезон. И этот месяц Пан у меня жестоко выхватил из-под носа. Я гнал от себя мысли о том, куда же Минаев все-таки исчез. Хотя догадывался. Мы сильно напились на его дне рождения, и он озвучил то, о чем думал каждый из нас, но никогда не говорил вслух. "Братуха, - сказал он, - на нашей работе не уходят на пенсию, не уходят!" Я ответил ему, что мы не в кино. И, к примеру, Власевич спокойно на пенсии нянчит внучку и разводит собак в своём питомнике. Да и все наши ребята как на ладони. Живут, работают. Семьи у всех. Откуда ты этого бреда нахватался, сказал я ему. "Э-э нет, - не унимался Минаев.
– А ты попробуй уйди! Попробуй! Разведчиков бывших не бывает..."
– Мы не разведчики.
– Вот именно! Так бы хоть... так бы хоть разведчиками были. Мы даже не высшая лига. Так, мелкие мусорщики...
Мне не нравилось, что он раскис. Это было недопустимо. У нас существовала определённая этика в общении. Пашу понесло не в те дебри. Я попытался перевести разговор, но его будто замкнуло.
– Надоело... Все это какая-то ошибка. Мне это надоело. Тебе нет? Скажи, нет?
– Можешь уйти
– Два года... много. Каждый раз сижу и трясусь, что мне придёт командировка.
– Ну, это в год пару раз максимум. Максимум! Сиди, протирай штаны. Что тебе тут осталось-то?
Потом он начал рассказывать какие-то сны, про каких-то пауков, которые пожирают его. Я делал вид что слушаю, а сам прикидывал, сказать ли о нем психологу. Может ему просто таблеточек попить каких-нибудь, как мне тогда. Я впервые видел, чтобы кто-то из наших говорил, как обычная размазанная пьянь. Может у кого-то и были всякие мыслишки, терзания, но никто этого не обсуждал. Глубоко личное. К нам в систему не попадают люди с улицы с хрупкой рефлексивной психикой. Это "порок породы", как любит говорить Власевич, мой бывший наставник, а теперь уже и тесть. Иногда я думал, что подобный "порок породы" имелся как раз у меня. Но даже Власевич не разглядел его во мне.
Теперь, когда Пашка Минаев растворился в воздухе, я радовался, что не рассказал о нем психологу. Если Минаев был прав и "на нашей работе не уходят на пенсию", то, по крайней мере, я был к его исчезновению не причастен. Но я думаю, он сбежал. Просто сбежал, получив очередную командировку. Что-то в нем сломалось. Ему нечего было терять, ни семьи, ни родственников. Собирал деньги на яхту, так что небольшой капиталец для автономного плавания у него имелся. Найдут его? Вряд ли. Я и сам знаю лазейки, как исчезнуть. Просто у меня семья, я связан.
В какой-то мере мне нравилась мысль о том, что Паныч сбежал. Не могу сказать, что я хорошо к нему относился. Мне не нравилось, как он работает, хотя я старался об этом не думать. Как уже говорил - у нас своя этика. Хотя, положа руку на сердце, таких как Пан вообще нельзя выпускать за пределы вольера (не могу отвязаться от собачьего сленга тестя). Радовало меня другое. Может и сам я хотел бы однажды сбежать. Ну так, в своих фантазиях. И когда видишь, что кто-то решился - в этом... есть какая-то надежда. Что-то волнующее. Запах свободы.
Вот только Пашкина командировка в результате досталась мне. Вместо отпуска. Жизнь не справедлива. За свободу всегда кто-то платит. Выпавший винтик сразу заменяется другим. И вот уже октябрь, октябрь... и какой теперь, к черту, отпуск. Заграницу не выпустят, секретка. А на местных морях уже не позагораешь. Я не смог сдержать усмешку - какая ирония, а ведь я сейчас совсем недалеко от моря. Если по прямой. И если бы я был птицей с крыльями. Взмахнул бы я ими, да и полетел. Буревестник над волною прям. Гордо реет? Или как там?
Ох как я устал... нет, сон здесь не поможет. По-хорошему, ещё сутки продержаться и все, я отстрелялся. Пять человек нужно было растянуть на полгода, но я предложил Власюку схему с "титаником", как мы это называем. Отработал оптом. Но все равно это было дикое напряжение. Собрать их всех в кучу, вертолёт найти. И шумно это всегда в результате. Власюк считает, что моя сильная сторона это творчество. Актёрство. Красивые изящные схемы. Если бы та секретарша не уволилась, я бы давно со всем управился. Ирония в том, что девка скорее всего вообще ни при чем. А возни с ней больше всего получается. Найти было не сложно, интернет наше все. Желательно по минимуму использовать официальные каналы, поэтому я вычислял ее по фотографиям в ее бложике. Сначала взялся перечитывать ее записи, уверенный, что она где-то оставит следы о том, куда переехала. Но ни слова не нашёл. Видимо, ее друзья по блогу и так знали местность, поэтому она не упоминала. Мелькнула мысль, что она знает, что ее могут искать, поэтому избегает упоминания о том, где живёт. Но это было бы глупо. Зачем тогда вообще пишет? Элементарно же все вычисляется по провайдеру. Опять же - фотографии. Виды природы. Признаться, я по картинкам вычислил ее за полчаса. Но хотя бы полчаса я ощущал себя настоящим охотником. Это было приятно. Даже немного волнующе. Неужели я стал получать удовольствие от своей работы?