Имажинали (сборник)
Шрифт:
— Это правда, выглядит он не очень свежим, — согласился эльф, бросив скептический взгляд на Люциуса в его Дымящейся Сети. — Но все равно ему смерть не так уж повредила…
— Вы смеетесь, вас-то это не затронуло. Вы смеетесь над страданиями, над святотатством, над моими поисками… Но вы не на той стороне воюете. Сегодня мой брат уже не человек: колдун с Востока позволил ему избежать смерти, превратив его в мерзкого упыря.
Эльф моргнул:
— Упырь. В Панаме.
— Да.
— Мы говорим о такой твари, которая ни мертва, ни жива, которая откапывает на кладбищах покойников, чтобы сожрать
— Да.
На его зеленом лице начала проступать насмешливая улыбка, как вдруг его разом озарило. Выражение его лица резко изменилось.
— Проклятье! Этот парфюм, гнилые зубы, эта рожа ходячего трупа, недавние вопли…
За первым прозрением последовало другое. Он вполоборота развернулся к двери пивной.
— Вот дерьмо! Эдгар и Ручища!
— Ваши друзья целы и невредимы. Они очнутся со страшной головной болью, и это случится с минуты на минуту. Вы мне пока позволите закончить?
Он все еще колебался:
— Даже не знаю… Полиция обязательно поможет вам, если вы…
— Честь моей семьи слишком сильно запятнана преступлениями этого негодяя, которого вы решили взять под защиту. Мне следует разобраться одному. — Затем, видя, как опустился пистолет в его обвисшей руке, и что его внимание отвлечено, я сказал — Позвольте мне вас окончательно убедить.
Прежде чем он успел отреагировать, я вытащил из кармана второй «Аммет» и хладнокровно всадил пулю в голову Люциуса. Эльф вздрогнул, и дуло пистолета в его руке мгновенно метнулось в мою сторону:
— Вы рехнулись?!
Но монстр у наших ног принялся извиваться, рыча и корча ужасные гримасы, а его ногти, смахивающие на когти, со скрипом зацарапали друг о друга.
— Ох! Это ужасно! — воскликнул эльф. — Такой скрежет! Будто вилкой по фарфоровой тарелке!
Из переулка, отходившего под прямым углом к нашему, возникла одна из тех женщин, что торгуют своими прелестями на каждом темном углу. Ну, просто-напросто жалкая шлюха из трущоб. На ней было заплатанное платье, из-под которого виднелись грязные икры, и туфли с отваливающимися подошвами на плоском каблуке, а короткие рукава открывали руки, покрытые синяками, ожогами и отвратительными струпьями. И что хуже всего, она красовалась в совершенно превосходной «Маске Загляденья»: сочные красные губы, розовая кожа цвета персика, изящно выгнутые брови, округлые скулы, волосы собраны в аккуратный пучок. Одному Богу известно, откуда взялась эта привлекательность, возможно, наворожил ее сутенер, но каким же непристойным казалось мне столь великолепное лицо, наведенное на эту презренную шлюху…
— Что за кутерьма? — хрипло буркнула она.
А потом — завидев лежащего на земле Люциуса и мой дымящийся револьвер:
— Ой! Убийцы! Ко мне, девочки! Убивают! Помогите!
И убежала туда же, откуда явилась.
Я посмотрел на эльфа. Он не мог оторвать глаз от существа, которое все еще дергалось в сверхъестественной ярости.
— У меня остается мало времени, — сказал я. — Вы мне позволите?..
Он выпрямился и, развернув «Аммет» на ладони, протянул его ко мне рукоятью.
— Полагаю, я должен извиниться перед вами, месье ван Каспер.
Я взял пистолет.
— Делайте то, что должны, — добавил эльф. — Мне нужно позаботиться
— Я могу надеяться, что вы сохраните молчание обо всем этом?
— Ну… Как вы сказали, у каждого из нас есть свои маленькие секреты. — И, отсалютовав мне рукой с котелком, он скрылся в кабаке.
Оставшись один, я повернулся к Люциусу, размахивая оставшимися иглами.
Об остальном можешь догадаться сам.
Оставляю право на точку в этой истории за полицией. Я уложил куклу на тело упыря, у всех на виду, пусть поймут, кто в силах. Что до меня — моя роль окончена. Я упрятал шлем, прибрался в своей комнате, собрал чемоданы. Дилижанс отбывает во Второй час Инструментов[31], я должен вернуться к новогодним праздникам.
Я не плакал по брату. Вернее, я оплакал его три года назад, после того, как убил его. То, что я уничтожил в переулке за кабаком, не было моим братом.
Это мое последнее письмо, друг мой. Жди меня у Колодца Желаний через две недели.
Я возвращаюсь домой.
Твой преданный друг,
Р. ван Каспер.
P.S. Я снова увидел эльфа, как раз перед тем, как сесть на рейс. Он принес мне арбалет, совершенно незаметно.
Мне кажется, я его недооценил; под его нищенской внешностью в нем есть определенное благородство. Когда я усаживался в экипаж, он посмотрел на меня своими удивительными глазами и сказал просто: «Счастливо вернуться домой».
Я не мог не обернуться, пока дилижанс увозил меня по бульвару. Он стоял на тротуаре: недвижный силуэт, тень призрака.
Потом его поглотила дымка большого города.
Барды и сирены
Мелани Фази
Песня иных
Наима
Асма — вот она боец. Она абсолютно классная. Когда я гляжу, как она тренируется, мне кажется, будто я смотрю боевики, которые мы раньше гоняли с моим старшим братом. Я даже не знала, что можно так двигаться. Лично я вечно себя чувствую, как будто путаюсь в своих шмотках. Но Асма? Она танцует, как дышит. Когда мы повторяем па, она подбирается, как пантера, готовящаяся к прыжку.
Даже ее прикид классный. Когда я достаточно наловчусь с голосом, я пойду и слямжу такой же. Особенно сапожки и ремень с заклепками. Она носит узкие штаны, туники, длинные митенки — вещи, которые облегают тело и не сковывают движений. Всегда черные или серые, чтобы слиться с толпой. Как она сама говорит: «Я и так достаточно смуглокожая, что без внимания не останусь». Она заплетает волосы на десятки маленьких косичек, схваченных шарфиком. Мне, с моей кудрявой шевелюрой, так не сделать. Я свою едва прочесываю щеткой.