Имена мертвых
Шрифт:
«ТЯГА».
Из сопел выбросило узкие хвосты пламени; стрелка спидометра уперлась в штифт-ограничитель; вместо нее, сливаясь, замелькали числа на цифровом индикаторе. «Конь» уходил вперед так, будто «феррари» застыл на месте.
— Е-мое… — только и выдавил штурман-«боец».
Главарь поднажал, его спидометр тоже показал больше трехсот, но «Конь» уходил в отрыв все дальше и дальше, извергая из кормы две огненные струи; сизый шлейф вытягивался по трассе.
— Пороховые толкачи, — плюнул второй «боец». — Во сволота!
— Э, на «Коне», — хмуро сказал главарь. —
— А ты не прочел, чья машина? тянет на нечистой силе, — хохотнул тот, кто не вышел на заправке, а следом встрял голос коротышки: — Уговор дороже денег. Ты догоняй, не хнычь.
— У них порох выгорит скоро, — сказал штурман. — Еще наверстаем.
— В полицию на них стукнуть, — посоветовал второй. — Им за ракетную тягу вставят.
Экипаж «феррари» ошибся трижды. Реактивные ускорители «Коня» работали не на твердом, а на жидком топливе; в своде правил движения ракетная тяга не воспрещалась, поскольку никому в голову не пришло, что ею можно оснастить легковой автомобиль; насчет «наверстать» штурман тоже попал пальцем в небо. На первой минуте от включения тяги разрыв достиг двух километров, на второй — уже пяти, а на третьей, когда «Коня» и «феррари» разделяло семь километров, Клейн погасил и закрыл дюзы, чтобы не пришлось выпускать парашютный тормоз на виду у раугергского поста дорожной полиции, но все же Раугерг они облетели быстрей шторма — не все и разобрать смогли, что за бордовый снаряд пронесся под прямоугольной аркой, где висел знак «СКОРОСТЬ НЕ ОГРАНИЧЕНА».
Трасса рукоплескала вслед:
— Алло, вызываю тех, кто просвистел по крайней слева! это что, аварийная посадка «спэйс шаттла»?.. Ставлю дюжину пива завтра вечером в баре «Под башней» — или когда захотите. Ребята, попытайте счастья на «Формуле-1», на вашем керогазе у вас есть шансы. Мысленный поцелуй принимаю и надеюсь на большее.
— Всем, кто помог нам, — спасибо! — объявил Аник. — Экипаж принимает все приглашения!
— Мой телефон — 780-64-12, я живу в Геттесьере; найдешь время — заезжай. Экипажу бордовой ракеты — гип-гип-ур-ра!
— Внимание, внимание! Говорит пост транспортной полиции в Раугерге, сержант Иохансон. Сообщите, находились ли на перегоне Раугерг — Гольдарт бензовозы в течение последних трех минут…
— Да-а, был один — это я, «вольво» номер АТ 22-054, компания «Пентакс-Петролин». Сейчас проезжаю Гольдарт.
— Пост в Гольдарте, проследите за движением бензовозов. Больше никого?.
— Нет, сержант, ни одного не было.
— Учтите, пожалуйста, что водительская солидарность в данном случае неуместна; я не стану возражать против испытаний ракетного двигателя, но если вы — бордовый «лендокс» — проедете с огнем ближе ста метров от бензовоза или заправочной станции, вам не миновать взыскания.
— Пардон, сержант, мы вели себя осторожно, — возразил Аник. — Вся трасса и Господь Бог тому свидетели.
— Я сам тому свидетель и одобряю вашу предусмотрительность. Будьте так же осторожны и впредь. Добрый вам путь.
— Виват сержанту Иохансону! Нет, ведь есть же приличные фараоны, ей-богу! сержант, жму вашу руку. Сержант, целую вас и ваших детишек, пусть
— Благодарю, сьорэ, я холост. Сьорэнн, с вашего позволения… о Дева! и такой кавалер пропадает в Раугерге!
Гомон в эфире понемногу стих. Клейн мчал форсированного Коня на север, на север; горизонт, до Гольдарта затемненный каймой ландерских лесов, посветлел и раскинулся слегка заснеженной равниной; справа волнами поднимались холмы, впереди угадывались пологие склоны Дир-Лундэйса, последнего подобия гор по пути к северу, за которым — долгие песчаные дюны и бурые, укрытые вуалью первого снега луга полуострова Аннебэк.
Снежный и солнечный простор веял навстречу тишиной, даже рокот мотора притих, и из ушей Марсель выветрилось эхо грома, раздавшегося за спиной сразу после слова «ТЯГА» на экране.
— Что это было — там? — спросила она, показывая назад.
— Сюрприз для нахалов, — ответил Клейн. — Пара слабеньких жэ-эр-дэ. Жидкостные реактивные движки.
Марсель присвистнула.
— Что не запрещено, то разрешено. Даже полиция — вы слышали? — не против.
— Клейн, сколько мы дали на разгоне? пятьсот? — поинтересовался Аник.
— Поменьше. Но около того — четыреста семьдесят примерно.
Аник легонько хлопнул Клейна по плечу:
— Вот скажи после этого, что русский не любит быстрой езды! ты замечательно рванул их за уши.
— Вы русский? — Марсель как первый раз увидела Клейна.
— Наполовину, по отцу. А мать была мари.
— Простите, кто?
— Мари, из Марий Эл на Волге. Не слышали? — улыбнулся Клейн.
— Нет, не приходилось.
— Не беда. Я тоже когда-то не знал, что на свете есть округ Ландер и город Дьенн.
— Вы заметили, Марсель, — вклинился Аник, — как просто и без затей можно найти приятелей в пути? Завтра вечером «Под башней» нас ждет дюжина пива, а…
— Вас будет ждать девушка из Геттесьера…
— Может, и будет, — мечтательно вздохнул Аник. — Негоже рыцарю отвергнуть приглашенье неведомой, но щедрой сердцем девы, что рыцарскую удаль оценила и распахнула настежь двери замка пред тем…
— …кто не дурак проехать мимо, — закончил за него Клейн.
Марсель заглянула в банку к мышке — та ничего, жива была; между тем Аник набрал какой-то номер и утянул трубку к себе назад. Или ему не ответили, или он слушал автоматическую запись — мало ли, рекламу, сводку погоды.
— Клейн, хочешь — я соединю тебя с Хоннавером? — вдруг спросил он.
— Зачем?
— По-моему, есть резон. Сейчас я наберу еще раз домашний телефон сьорэ Ларсен, и ты поймешь зачем. — Он переключил систему на динамики салона.
— Говорит автоответчик, — раздалось после двух длинных гудков. — Если вам надо поговорить со сьорэ Ларсен, свяжитесь с клиникой по телефону 421-20-78, поскольку до субботы она будет находиться там. Если вам надо поговорить со сьорэ Дюбрейль, позвоните в Мюнс по телефону 641-53-16. До свидания. Всего вам наилучшего. Если вы хотите оставить запись, сделайте это после короткого гудка. Господ взломщиков просят не беспокоиться — дом охраняется надежной сторожевой сигнализацией.