Именем Федерации!
Шрифт:
С неба упал камень, за ним еще один и еще. Они забарабанили по обшивке стартующего судна, искореженному катеру и контейнеровозу. Совсем рядом с отцом Ансельмом взлетели облачка пыли.
– Вот, видели! Это кара Господня, – вдохновенно тряс пальцем отец Ансельм вслед улепетывающему судну. – Сволочи, на святого человека!
Дьявол взмахнул когтями и исчез. Камни продолжали падать, но в стороне от залегших в траве людей.
– Какой кошмар, – пробормотал Гемм, обретя наконец дар речи. – Кто это был?
– Дьявол, –
– Никогда ничего подобного не видел. И больше не хочу, если честно.
– А его и не существует.
– Ну у вас и фантазия! – восхитился Святов, похлопав старика по плечу.
– Не у меня – у него, – кивнул Корнелиус в сторону монаха, провожающего полным ненависти взглядом судно.
– Но с камнями вы все-таки переборщили.
– Камнями? – переспросил маг. – Но я не делал никаких камней!
– А разве?..
Все, не сговариваясь, посмотрели на небо, а затем на отца Ансельма.
Бац!
Голова монаха дернулась, он покачнулся, рухнул на колени и растянулся на объемистом пузе, раскинув конечности в стороны.
– Метеоритный дождь! Все в укрытие! – взмахнул рукой командир. Люди наперегонки с инопланетянами бросились к развороченному боку контейнера, по пути подхватив святого отца и брошенного своими безопасника.
Глава 5
– Где я? Что со мной? – слабым голосом произнес отец Ансельм, приоткрыв глаза.
– Все в порядке, лежите, – придержал Гемм монаха, сделавшего попытку приподняться на локтях. – Вас здорово шарахнуло по голове.
– Болит, – пожаловался святой отец.
– Удивительно, что вообще целая, – вставил Фелки, пересыпая из ручки в ручку бриллианты. – Красивые камешки.
– И очень дорогие.
– Зачем они вообще нужны?
– Как тебе сказать… Их покупают обеспеченные люди.
– Зачем?
– Чтобы все видели, какие они богатые, – усмехнулся Хан.
– Глупые вы, люди. Гордитесь какими-то камешками. Вот бобы – это вещь!
– А тебе бы только брюхо набить.
– Камнями сыт не будешь. – Фелки ссыпал на железный пол бриллианты и отряхнул руки. – Вот они до чего довели, ваши камешки. Чуть человека из-за них не угробили.
– А… где дьявол? – спохватился отец Ансельм. – Ушел?
– Ушел, ушел, – успокоил больного Пурвис.
– Правда?
– Чтоб мне сдохнуть! Ну вы им и задали жару!
– Да, я видел, как люди в черном скрылись в железной лодке и вознеслись на небо. – Отец Ансельм поморщился, словно от зубной боли. – Господь всемогущий, что за мир? Огромные шары, парящие во тьме, летающие лодки, страшилища, – он скосил глаза на сидевших в углу на ящиках фьюриан, – палки, изрыгающие адское пламя. Лукавые гномы.
– Сам ты… гном, – надулся Фелки и, отвернувшись, засопел. – А я ему еще жизнь
– Такую сутану испортили… – Отец Ансельм пропустил его слова мимо ушей. – Колдун, ты здесь?
– Здесь, здесь, – отозвался Корнелиус из другого угла.
– Умоляю, верни меня обратно!
– Я тебе уже объяснял, монах: это не в моих силах.
– Ты что-нибудь придумаешь, я уверен.
– Там видно будет, – буркнул маг, наблюдая, как пальцы правой руки отца Ансельма, гладившие сверкающие камешки, неосознанно сжались, захватив горсть бриллиантов. – Святой отец!
– Что? – невинно моргнул монах.
Корнелиус воздел глаза к потолку и затянул:
– «Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие».
Пальцы отца Ансельма разжались, лицо вытянулось, и он поспешно осенил себя крестным знамением. Гемм поднялся с ящика.
– Если вы уже пришли в себя, святой отец, то нам следует вернуться на судно. За нами вот-вот должны прибыть. И пленного надо допросить.
– Пленного? – оживился отец Ансельм. – Какого пленного?
– Которого вы уложили.
– Я его лично допрошу!
– Но… – растерялся Гемм.
– И не возражайте! Вы мягкотелы и ничего не смыслите в допросах.
– Да-да, не сомневайтесь – отец Ансельм имеет очень большой опыт в этом деле, – покивал Корнелиус.
– Колдун, неси нас обратно. – Монах с большим трудом поднялся на все еще слабых ногах. – Долг превыше всего!
На этот раз все обошлось как нельзя лучше. Маг, успевший приноровиться, перенес людей и фьюриан и опустил возле корабля, словно мать – спящее дитя в колыбельку.
– Святой отец, вам бы не мешало переодеться, – предложил Гемм, оглядев прорехи на тунике монаха.
– Потом, – только отмахнулся отец Ансельм и указал пальцем на плененного безопасника, до сих пор пребывающего в беспамятстве. – Несите его в пыточную!
– Но у нас нет пыточной! – вздернул брови командир.
– Как? – неподдельно удивился отец Ансельм. – Впрочем, я уже готов поверить во что угодно. Подойдет любая комната, где можно связать пленного, и где мне никто не будет мешать.
– Зачем же его связывать? Здесь все равно некуда бежать. К тому же, я думаю, сначала лучше с ним побеседовать по-человечески.
– Вы слишком мягкий для командующего кораблем человек. Впрочем, поступайте как знаете.
Отец Ансельм сложил руки на груди и отвернулся. Хан с Пурвисом насилу растолкали пленного, усадили пленного у борта крейсера, и Гемм начал допрос:
– Как твое имя?
– А вам-то что за дело? – скривил лицо пленник.
– Отвечай, когда спрашивают. – Святов легонько пнул его в ногу.