Именем Горна?
Шрифт:
– Да, быстро…
– Как неудачно, – поморщился Агон. Старый друг путал все планы. Правителю Мереана сейчас просто необходимо быть здесь, с армией, а не бегать от проклятия Усмия по континенту.
– Неужели его невозможно остановить, Великий?
– Не называй меня так, старый прохвост, ты же знаешь, как мне не нравятся эти Властелины, Великие и прочая.
– Годы не те, память слабая, – хитро улыбнулся Ухлак.
– Склоя не победить. Может быть, сила Халда способна низвергнуть усмийскую кару в Подземелья, но сильно в этом сомневаюсь. Я же перед ним
– Судьба плохая шутница.
– Ладно, Ухлак. С утра отправляемся в столицу Кронея. Позови Женарга, пусть отдаст распоряжения.
Император лег на простой топчан и повернулся лицом к стенке шатра. Через два дня он увидит Лемиллу… Посмотрит в ее зеленые глаза… Главное – не сорваться. Резкие слова и обвинения – удел юнцов. Но любопытно, выдержит ли его взгляд предательница?
С утра моросил дождь, шуршал по крыше кареты, неловко прыгающей на дорожных ухабах. Агон с хмурым видом поглядывал в окно, на серую хмарь небес, и думал о том, как будет вести переговоры. Верный Женарг спал, хоть и бился головой о стенку кареты, когда та подпрыгивала на очередной кочке; Ухлак следил за окрестностями в поисках возможных засад на пути императора. Сосредоточенный волшебник скользил магическим взором вдоль дороги, но чем ближе был Рилин, тем менее придирчивым становился взгляд чародея.
Гвардейцы Мереана, держащие оцепление вокруг кареты, непогоду словно не замечали. Лучшие бойцы империи, прошедшие жесточайшую школу выживания, все как один были великолепными бойцами и опытными солдатами. С точно таким же сосредоточенным и невозмутимым выражением на лицах они сражались, ели и, как иногда думал Агон, спали.
Высокие, статные беловолосые красавцы в белых же одеждах и с ужасающими серпами в руках от гвардейцев отличались лишь тем, что постоянно улыбались. И добрая, светлая улыбка никогда не сползала с открытых, розовощеких физиономий слуг Усмия.
Бурых Псов и Детей Серпа пришлось оставить в миле от Рилина. Агон чувствовал, что скоро уже появится граница, где действует сила Лемиллы. Рисковать верными слугами император не хотел. Мощь Халда не сокрушит творения Усмия, однако любого из них может спокойно убить простой смертный.
В планы Агона такие потери не входили.
– Все в порядке, Агон, – проскрежетал Ухлак. – Не вижу засад, хотя у городских ворот скопление солдат. Как мне кажется, Старр Фоск просто ждет от тебя бесчестности не меньше, чем ты от него.
– Удивим его, – хмыкнул император. Он заметил, что Женарг открыл глаза, слушая разговор волшебников: – Проснулся, хитрец?
– Ваше императорское величество, – с жаром начал верный слуга, но Агон лишь махнул рукой, и Женарг с изумлением понял, что не в силах произнести ни звука.
– Помолчи. Сиди в карете и не высовывайся, мне твое присутствие на приеме совершенно не нужно.
Слуга торопливо закивал и умоляюще сложил руки. Сняв заклятие, Агон многозначительно погрозил Женаргу пальцем.
– Ничего не говори!
– Ворота Рилина, император. –
– Надеюсь, юнец не натворит глупостей, – устало проговорил Агон.
– Его императорское величество Агон, Владыка Мереана! – торжественно объявил глашатай, и чародей в сопровождении гвардейцев вошел в тронный зал.
Он сразу почувствовал колющие взгляды разодетых в пышные наряды придворных. Дорожный костюм правителя империи оказался им не по нраву. Хмыкнув, Агон скользнул по пестрой толпе равнодушным взглядом и остановил взор на молодом короле.
Старр из рода Фосков восседал на огромном троне, спокойно положив руки на подлокотники, и внимательно изучал рослого императора. По левую руку от кронейского короля сидела Лемилла…
Агон едва не задохнулся, увидев возлюбленную. Ему показалось, что его сердце вот-вот выскочит из груди и поскачет к трону по украшенным мозаикой плитам. Следующим чувством пришла ревность. Немыслимая, неописуемая. Они сидели как супруги. Как король и королева. Точно так же он мечтал встречать гостей в собственном замке, когда повсюду воцарится мир под единым началом.
Сидя на троне рядом с Лемиллой…
Тяжелый взгляд императора красавица выдержала без тени волнения. Лишь чуть приподняла левую бровь. Значит, не сожалеет о содеянном…
– Приветствую тебя, Великий Агон, – поднялся Старр. Высокий, кудрявый юнец… Рано ему в правители, рано. Не вовремя ушел из жизни его отец… Однако чувствовалась в глазах молодого правителя внутренняя сила, способная прославить его на века. – Как прошло путешествие?
– К делу, – едва не сорвался на рык император. – Оставим обмен любезностями для светских визитов. Я еще раз предлагаю Кронею присоединиться к Мереану, а тебе как потомку великого рода стать моим наместником в этих землях.
Юноша странно улыбнулся:
– О прямоте твоей, Агон, уже ходят легенды. Я отвечал отказом раньше, отвечу им и сейчас. Вольный Кроней никогда не станет подчиняться кому-либо еще. Неужели ты ехал сюда в надежде, что я передумаю?
Агон поднял левую бровь. Что-то происходит, чего-то ждет молодой король. Да и Лемилла с трудом сохраняла спокойствие. Владыке Мереана казалось, что еще чуть-чуть – и она начнет ерзать в троне.
– Я потратил два дня, чтобы услышать то, что слышал раньше?
– Нет, Агон, – покачал головой Старр. – Я не отдам своих людей в твою власть, но я предлагаю тебе покаяться и оставить свои мечты о порабощении мира.
– Громкие слова, юноша, – прищурился Агон. – Я не порабощаю королевства. Я хочу принести им мир. Наши земли погрязли в междоусобицах. Много крови проливается в извечных территориальных спорах. Халдия дерется с Зуррагом, Мирамия сражается с племенами кочевников, Ниран пуще всех воюет с Сейнаром, Эймор то и дело сталкивается с Балионом. Отчего все это, Старр из рода Фосков? Неужели ты не видишь ответа? Единой империи нечего будет делить, и крови будет меньше!