Именем Горна?
Шрифт:
– Да немой он, – бросил один из помощников. – Вроде все, поехали, оглобля.
Здоровяк приподнял тачку и покатил ее дальше.
– Иногда я ловлю себя на мысли, что мне очень сильно повезло в этой жизни. – Рядом с Ладомаром остановился Хисъяр. – Я здоров как бык, я прекрасно вижу и могу говорить. Мне дано столько, о чем многие просто мечтают, а ведь хочется чего-то большего. Всегда хочется большего, а этому немому, может, достаточно было бы только возможности разговаривать. Несправедливая штука – жизнь.
– На все воля Горна.
– Ну разумеется, – улыбнулся Хисъяр. – Делать Горну было нечего, вот и сделал его немым.
– Что
– То, что Горну глубоко плевать на наши тела. Он кует души, брат. А остальное – просто жизнь.
Паладин из Двух Столпов молча кивнул.
Просто жизнь… Из чего Горн ковал душу Ладомара?
После спешного завтрака рыцари, полностью облаченные в доспехи, двинулись к отведенным копьям позициям. Тройке Шиско выпало стоять с отрядом тяжелой кавалерии, в тылу левого фланга. Старый Фередиг наверняка отметил бледность молодого паладина, и оттого его копью досталось место не в первых рядах. Ладомара, настроившегося на быструю сечу, назначение расстроило. Не та местность, чтобы дать волю рыцарской коннице. Шиско же, выслушав приказ, молча захлопнул решетчатое забрало и скупым движением указал соратникам на далекий холм, где уже темнели фигуры собирающихся всадников.
– Забрало открой, брат, – пожурил юношу Хисъяр. – Взопреешь, пока ждать будем.
Тот коротко мотнул головой.
– Ну как знаешь, – махнул рукой паладин из Арны. – Нам до полудня стоять, думаю. Если не до вечера. Хотя солнца сегодня не будет, вряд ли Мереан затягивать станет.
Ладомар с Хисъяром согласился. Хмурое серое небо сегодня было на стороне Кронея. Сражаться, когда солнце в глаза бьет, дело неблагодарное.
Над полем неслось пение сигнальных рожков. Войска медленно расползались по своим позициям, и Ладомар с каждым мигом все больше и больше чувствовал растущее внутри напряжение. Скоро уже… До этого он никогда не участвовал в больших сражениях. Небольшие стычки, иногда даже стенка на стенку, но не такое…
Рыцари встретили паладинов с радостью. Так повелось, что в землях, где еще чтили Халда, воины Небесного Горна пользовались сильным уважением среди людей из благородных сословий. Паладин – это тот же рыцарь, но состоит он на службе не у короля, а у Халда! Прошедший то, чего простой человек может и не выдержать.
Предводитель отряда рассредоточил прибывших так, чтобы в случае атаки все всадники были прикрыты силой Горна. На самом деле с паладинами в строю можно идти даже на ощетинившуюся пиками баталию. Если, конечно, среди пехоты достаточно усмийцев.
Ладомару выпало место между двумя огромными рыцарями с одинаковыми гербами. Три серебряные звезды на зеленом щите. Братья? Неважно.
– Приветствую, святой воин, – из-под шлема-ведра прогудел тот, кто был справа. – Постараемся не посрамить Халда сегодня!
– Воистину, – поддержал товарища рыцарь слева. У него на голове был обычный бацинет [2] с откидывающимся забралом. Усатый, немолодой уже воин.
– Да пребудет с нами Небесный Горн. – Ладомар понял, что молчание братья могут истолковать не так.
2
Бацинет – европейский шлем XIV в. Иногда бацинет называли собачьим шлемом, т. к. своей формой он напоминал собачью голову.
Хисъяра
На холм поднималось еще одно копье паладинов. Все незнакомые.
– Скорее бы уже, – пробурчали из-под топхельма [3] справа. – Не терпится пустить кровь прихвостням Усмия!
– Лишь бы шанс был, – скептично отозвался сосед слева. – Далеко стоим. Пехота основную славу на себя возьмет. Можем весь день простоять без дела.
3
Топхельм – на Руси такие шлемы назывались «ведро» или «горшок». В таком шлеме лицо закрыто полностью, оставались узкая смотровая щель и решетка для дыхания.
Конь под рыцарем всхрапнул, мотнул головой. Над полем раздался рев рога.
– Король! – восторженно сказан кто-то сзади. – И с ним возлюбленная Халда!
Ладомару с его места было плохо видно происходящее впереди. Он видел лишь выстраивающуюся на берегу реки баталию да кучно собравшееся за спинами копейщиков ополчение, а то, что было чуть правее, в Малом Сколе и дальше, он разглядеть не мог.
– В деревню полезут, – донеслось справа.
– Не полезут, там панцирники и прорва лучников окопались. И баталия прямо за деревней стоит. Там так вообще тиски будут. Не сунутся, – ответили ему сзади.
– Через реку пойдут. Она тут неглубокая, единственное место, – продолжил тот же голос. – Сначала под стрелами, а потом прямиком на копейщиков выйдут.
– Массой задавят, будет и нам потеха, – хмыкнул кто-то спереди.
– Потеха потехой, но за великое дело стоим, тут главное – отстоять, а не развлечься, – поучительно ответил ему пожилой голос.
Кого ж тут собрал король Кронея? Всех, кто мог держать оружие?
– Святой воин, как думаешь, управимся? – прогудел из-под топхельма сосед.
– Небесный Горн рассудит, не я, – уклонился от ответа Ладомар.
– Тоже верно…
И потянулись часы ожидания. Разговоры медленно стихли, и на холме царило лишь бряцанье доспехов и всхрапывания коней. Мереанцы не торопились. На той стороне реки то и дело появлялись разъезды Кронея, готовые в любой момент броситься к ожидающей имперцев армии.
Это случилось после полудня. У Ладомара к тому моменту затекли все мышцы, и он едва сдерживался от того, чтобы не соскочить на землю и размяться. Вооружен он был полегче многих рыцарей и потому мог себе это позволить. Впрочем, увидев, что разведчики сломя голову понеслись к реке, передумал.
– Идут, – бросил сосед справа, и паладин увидел, как из леса выползает армия Мереана. Черное пятно, медленно пожирающее поле на том берегу. Воинов империи было очень много. Очень! Ладомар мигом вспомнил рассказ стражника в ставке Ордена. Сотни тысяч… Похоже на то.
Солдаты Мереана выходили из леса и неторопливо строились на относительно безопасном расстоянии от берега, дабы не попасть под обстрел лучников Кронея.
Пехота… Только пехота…
– А где же их рыцари? Еще в лесу? – ошеломленно промолвил сосед слева и вдруг выдохнул: – Да сколько же их?!