Именем любви
Шрифт:
– Я и вправду ничего не помню…
Неумолимая Зена Фасо хлопнула ладонью по столу.
– Все. На сцену, девочки. Надеюсь, за эти годы никто не заболел избытком стыдливости?
Во-вторых… Стриптиз в отеле «Изящный салон» был всегда. Стрип-бар «Последний шанс» специализировался на проведении мальчишников – да и девичников тоже, – а ни один уважающий себя мальчишник не обходится без стриптизерш.
Зена Фасо была лучшей за многие годы. В последнее время она реже выступала сама, предпочитая дрессировать новое поколение девочек.
Шерри была в свое время забракована лично Китти, уверявшей, что девушку просто не разглядят у шеста, но хореографическую муштру у Зены Фасо тем не менее прошла и в особо напряженных случаях выходила в массовке. Было это давно, но тело помнит гораздо лучше, чем мозг…
Зена и придумала номер, в котором будут участвовать все заговорщицы. Центральной фигурой станет Элли, а ее неопытность и возможные ошибки прикроют опытные монстры стритиза – Бет, Мими, Кэролайн и сама Зена.
Теперь вот подключили и Шерри…
Шерри выглянула в коридор, удостоверилась, что там никого чужого нет, и поскакала в кладовку, где хранились старые костюмы и части декораций.
Она распахнула дверь – и какая-то полуголая девица завизжала прямо ей в лицо. Шерри с наслаждением заорала в ответ. Прибежали девочки.
Когда все немного успокоились, девицу удалось разглядеть получше. Ростом она была с Элли, а телосложением – даже покруче, чем дочка Моргана. Тем удивительнее, что все это богатство оставалось совершенно, можно сказать, неприкрытым. На девице из одежды были только серебристые трусики и серебристые же звездочки, приклеенные, вероятно, прямо на соски. В волосах девицы торчали серебряные перья, веки и губы отливали серебром, а ноги были затянуты в серебряные ботфорты.
Шерри мрачно оглядела серебристую девицу и ледяным тоном поинтересовалась:
– Ну и что это вы здесь делаете? Предупреждаю сразу: врать, что вы здесь работаете, не надо. Так уж получилось, что я – главный управляющий этого отеля.
Девица недоверчиво уставилась на ноги Шерри, затянутые в колготки-сеточку.
– Ты-ы? Извини, дорогуша, я как-то иначе представляла себе главных управляющих… Впрочем, местечко ведь довольно… нет-нет, я здесь не работаю. Я из Хьюстона, дорогуша. Ночное кабаре «Веселый кролик».
– И какого… ты забыла у нас в Сарасоте?
– Меня наняли. Я так понимаю, сегодня у кого-то из ваших клиентов намечается мальчишник. Я приехала со своим тортиком…
Серебристая неопределенно махнула себе за спину, и Шерри впервые обратила внимание на могучую конструкцию круглой формы. Серебристая несколько смущенно улыбнулась.
– Зню-знаю, он не слишком похож на тортик, но… я пробовала выскакивать из атласного – он совсем не держит форму. Картонный приходится каждый раз делать заново. Остановилась на фанере. Вот тут у меня лючок, эти створки распахиваются наружу, отсюда – бенгальские огни, тут хлопушка
Зена Фасо откашлялась и громко произнесла:
– Шерри, бюст! Посмотри на ее бюст. Это трико подойдет Элли идеально.
Серебристая заткнулась и с подозрением уставилась на присутствующих.
– Вы чего это, дорогуши? Костюм у меня дорогой, я за него отвалила три сотни грина и буду за него сражаться…
– Даю пятьсот.
– Забирай, дорогуша. Только… тебе он не подойдет, я боюсь. Ты вся поместишься в одном сапоге…
В этот момент Элли вырвалась из рук невозмутимой Кэролайн и возникла на пороге кладовки.
– Что это здесь у вас?.. Привет, меня зовут Элли.
Серебристая со вздохом и без малейшего смущения разделась донага и сунула прозрачное трико и серебряные трусики в руки Шерри.
– Простирни и посуши феном. На нее они сядут как влитые.
…Тонкий луч прожектора скользил по потолку – и резко выстреливал в шесты по очереди.
Обвившаяся вокруг шеста пестрая змея – Зена Фасо в комбинезоне, имитирующем змеиную кожу.
Похожая на фею, вся в белом и розовом облаке кружев, невозмутимая и прекрасная Кэролайн.
В черном латексе, с хлыстом в руках, в алой накидке, пышногрудая и чувственная медовая блондинка Бетти Беркли.
Рыжеволосая фурия, парижская кокотка, порочная и дикая Мими Фонтейн в чем-то зеленом и бархатном.
А в центре сцены…
Филип издал такой звук, словно у него в горле лопнул воздушный шарик. Джо подался вперед, уронив со стола бутылку шампанского, которую, впрочем, подхватил неприметный и невозмутимый официант.
Элли, пышная красотка в серебряном коротком платьице, обняла шест ногами, откинулась назад, и светлые пряди почти касаются пола. Стильный яркий макияж делает ее лицо неузнаваемым, прекрасным и надменным, порочным и божественным…
А рядом с Элли парит, не касаясь пола, черноволосая фея в черном и золотом, и буйные локоны темной ночью разметались по обманчиво хрупким плечам. Сияют изумрудные глаза, и вокруг Джо Ладлоу начинается звездопад, такой же, как десять лет назад, когда одуряюще пахли скошенные травы, и небо кипело серебряной пеной сыпавшихся в вечность звезд…
Мужчины мало что запомнили из этой программы. Пожалуй, если спросить Филипа Форда и Джо Ладлоу, как это было, они оба рассказали бы совершенно разное.
Ибо каждый из них смотрел только на свою женщину.
И напрасно Зена Фасо завязывалась узлом, изгибалась и скользила по шесту, постепенно сбрасывая свою змеиную шкуру и отсвечивая эбеновой блестящей кожей.
Напрасно обманчиво целомудренная Кэролайн порхала в бело-розовом облаке, неожиданно выныривая из него обнаженной – и такой же бело-розовой.
Напрасно щелкала хлыстом и грозно сверкала голубыми очами Бетти Беркли, и кожаный лифчик, с пистолетным выстрелом лопнувший у нее на груди, зазря улетел в темноту зала.