Именем закона. Сборник № 1

Ромов Анатолий Сергеевич

У нас прекрасный двор, полный деревьев, цветов, птиц, детей, собак и кошек. Бурная деятельность не прекращается здесь до ночи. Окрестные граждане отдыхают на скамейках, поливают цветы, что-то пересаживают, подстригают, копают, зорко следят за собаками и кошками, чтобы они не поломали цветы, караулят клумбы.

Дома старые, их непрерывно подновляют, подкрашивают, ремонтируют. Вот и сейчас наш дом украшают — рабочие обкладывают стену кафельной плиткой. Как раз дошли до нашего подъезда.

Я наконец взяла себя в руки и начала ругательски ругать за глупость — прежде чем действовать, надо же было сообразить.

Вот всегда я так — сначала делаю, потом думаю. А теперь что?..

Убийца

с пустыми глазами уже стоял у нашего подъезда. Да, во дворе он бессилен, я могу поднять визг, за меня заступятся, начнется скандал. Ему это не нужно. Он дождется, когда я пойду домой, не могу же я целый день тут торчать. Поднимется вместе со мной, войдет в квартиру, а там… Я закрыла глаза… Впрочем, не станут они меня просто убивать, им надо знать, где бриллианты, они уверены, что я их надежно спрятала и отдавать не хочу. Отдам — тогда и убить можно. Даже нужно, просто необходимо будет меня убить…

Сбежать невозможно. Ведь на улице бессильна буду я. Такси не найдешь, бандит меня и ножом может пырнуть, если я крик подниму. На улице люди идут мимо и в скандалы не вмешиваются. И куда я денусь — у них наверняка есть машина. А пока я бриллианты не найду, в милицию и соваться нечего. Надо вернуться домой (кто меня, идиотку, гнал из дома? Воистину дурная голова ногам покою не дает). А если я не найду эти проклятые ценности? Но об этом я старалась не думать. Не все сразу.

Надо так постараться, чтобы войти в подъезд с кем-нибудь. Но бандит-то у самых дверей стоит, он следом пойдет. Господи, что же делать?

Я кивала головой, задавала даже какие-то вопросы Лене, чисто автоматически, но, видимо, впопад, а сама не сводила глаз с бандита. Вот рабочие дошли уже со своей плиткой до самых дверей и, видимо, попросили его не мешать. Он снова сел на скамейку. Повезло! Может, еще повезет. Ну пускай мне повезет, молила я, пускай кто-нибудь вернется домой, лучше, если вдвоем какие-нибудь соседи вернутся. И мои молитвы были услышаны.

Во двор въехала кремовая «Волга». Это молодожены со второго этажа, Галя и Володя, что-то опять привезли, они только что получили квартиру и все время обустраивали свой дом.

Володя вылез с одной стороны, Галя — с другой, «Волга» загородила подъезд, Володя принялся разматывать веревки и снимать привязанный наверху ящик. Я невнятно пробормотала Лене извинения и ринулась к подъезду. Рекс, разумеется, за мной, и Лена за мной, наверное, хотела посмотреть, что Галя купила.

В дверях образовался водоворотец. Рабочие ругались, Галя тащила огромные свертки, роняла их, Лена подбирала, Рекс лаял, дверь хлопала, Володя в ней застрял — у нас очень тугая пружина. Я воспользовалась суматохой…

Первым делом я отключила телефон, чтобы не трепать нервы. Потом сообразила, что ведь и хорошая сторона есть в моей глупой выходке: Рекса-то я прогуляла. До ночи можно об этом не думать, есть время на поиски.

Я разобрала все, что разбиралось, простукала все стены и плинтусы, вынула все книги, заглянула в корешки. Нигде ничего.

Время от времени подходила к балконной двери. Убийца ушел — обеденный перерыв у него, наверное, на скамейке сидела патлатая бандитка с длинными губами и вертела кубик Рубика. Где-то у кого-то были такие губы, видела я их, и такие же черные разметавшиеся патлы. Кажется, в каком-то фильме. Вроде в американском какая-то злодейка так же шипела, искривив губы и не разжимая их. Точно, в каком-то американском фильме была похожая красотка. Там мода на агрессивных женщин со злобными лицами.

Нет, я ненормальная. Делом надо заниматься, а я гангстершу изучаю. Время-то идет…

Я оглядела разгромленные комнаты. И поняла, что дело мое проиграно.

Безнадежно все это. Не смогу я ничего найти, да, наверное, здесь и нет ничего и не было. Громов перепрятал, перепродал, а может, вообще обманул их…

Что-то надо было снова придумывать, какой-то новый план, а я словно оцепенела. Гениальные мысли не приходили в мою бедную голову. Я ощущала себя овцой перед закланием. Нож занесен. Еще пять минут. Еще две… Жду… А чего я дождусь?

В милицию позвонить? Опять я вернулась к тому, с чего начала… Сбежать надо и в безопасности все обдумать. Но как сбежать? Хоть бы пожарная лестница была. А как Рекса тащить по пожарной лестнице? Господи, нашла проблему — Рекса тащить! Ведь лестницы-то все равно нет! Совсем спятила…

И тут случилось то, чего я все время боялась.

Рекс начал проситься гулять, часов в девять он лег под дверью и тихонько скулил. Капризничает? Дала кусочек мяса — он поглядел на меня с упреком, дернул носом, отвернулся. Потом лег еще ближе к двери. Нет, это не каприз, заболевает собака. Нос сухой, горячий, потрескался… Ему надо гулять! Он терпеливый пес, но это плохо кончится. Похоже, Рекс что-то понимал, он не просился, не тыкался носом в руку, пойдем, мол. Он лежал и скулил… Вот мерзавцы! Собака-то за что страдает?

А мерзавцы сидели рядом и глядели на двери нашего подъезда. Стало уже темнеть… Я металась по квартире, гладила, уговаривала Рекса, он лизал мне руки и плакал… Что делать?

Тут меня и осенило. Не иначе страдания собаки усилили мои умственные способности. И как я раньше не догадалась. Надо попробовать выйти через чердак в другой подъезд. За кустами сирени со скамейки его не видно.

В принципе чердачная дверь должна быть на замке, но соседи сверху постоянно жалуются, домоуправление не запирает чердак. В крайнем случае взломаю…

Дом наш старинный, даже реставрация не смогла его окончательно испортить. На чердак вела двухпролетная лестница. На площадке — жестяные банки, раздавленные коробки, окурки. Две двери. Толкнула левую — ура! — открыто!..

Глаза быстро привыкли к темноте. За дверью стояли продавленная раскладушка и облезлая табуретка, вокруг — пустые пузырьки из-под одеколона. Ага, понятно, почему не запирают двери… На табурете лежал патрон с лампочкой, провод терялся где-то в темноте. Потрогала — лампочка сидела слабо, ввернула потуже — загорелась. Мы полезли через нагромождения досок и переплетения каких-то труб и кабелей к противоположной двери. Заперта! Солидная дверь, замок основательный, сколько я ни ковырялась отверткой в замке, ни налегала на дверь, она не шелохнулась. Но в той же стене была еще одна, довольно хлипкая на вид. Куда она ведет? Понюхала — пахнет пылью, значит, не в мусоропроводный колодец. Рекс в нетерпении скреб ее лапой, я разбежалась… Поднялась туча пыли, когда я трахнулась плечом, но дверь открылась. Она была на крючке с той стороны, крючок слабенький, даже моих сил оказалось достаточно. Лестница уходила вниз, Рекс ринулся по ней в темноту. Я шла ощупью, по стенке — перил не было, ступени крутые. Страшно было спускаться, я не понимала, в какую преисподнюю мы лезем, может, в подвал? А там, говорят, крысы… Кажется, уже не на пять, а на все двенадцать этажей опустились, а конца все нет… Но вот внизу забрезжил слабый свет. Еще несколько ступенек, и я оказалась в коридоре нашего домоуправления, или ДЭЗа, как его торжественно называют в связи с новыми веяниями. Вход был заперт. И ни одного окна, только двери кабинетов с табличками. Я толкалась и к главному инженеру, и в бухгалтерию, и в красный уголок, все напрасно. А вот у техника-смотрителя явно кто-то был, слышались голоса и еще какие-то странные звуки, вроде всхлипы.