Именины каменного сердца
Шрифт:
Ну что же, раз уж так вышло – побеседуем! Павел вышел из лифта и решительно направился к начальственному кабинету. Звук его шагов гулко отдавался в тишине, словно шаги Командора, а в сердце больше не было страха. Да и как оно может бояться, если каменное?
Павел благодарно прикоснулся к талисману в кармане. Спасибо, выручил… Что там будет дальше – неизвестно, но все же это лучше, чем пропадать в этих бесконечных лабиринтах, словно крыса!
Он коротко постучал и вошел.
Внутри все было так же, как и в первый раз – полумрак, спертый воздух, пахнущий пылью и затхлостью,
– Как… как вы сюда попали? Я сейчас охрану вызову!
Павел улыбнулся. Теперь он больше не испытывал трепета в присутствии большого начальника. Он снова погладил свой талисман, бесцеремонно прошел в кабинет, пододвинул себе стул и уселся поудобнее.
– Вызывайте, пожалуйста, – спокойно ответил он, – я только рад буду. Что мне грозит теперь? Пятнадцать суток за хулиганство? Или пожизненный срок за нарушение корпоративной этики? Не смешите меня, я ведь все-таки юрист!
Он видел, что в глазах Главного на мгновение мелькнул страх. Любое живое существо боится того, что находится за пределами его понимания, а с ним, видно, еще никто и никогда не смел так разговаривать! «Ничего, пусть помучается», – мстительно подумал Павел.
– Что вы хотите? – выдавил из себя Главный.
Он вышел из-за стола, как-то неловко, боком, и в его низкорослой, тщедушной фигуре со слишком большой головой было нечто от паука. Павел вспомнил свой сон – и даже скривился от отвращения.
– Что я хочу? Да в общем ничего особенного. Просто уйти и не иметь ничего общего с вашей компанией. Как там сказано в Писании? «Ни меду твоего, ни яду твоего».
Главный задумался. Он снова уселся на свое место – он как будто боялся покинуть его хотя бы ненадолго, – и Павел увидел, что его лицо, в общем-то вполне обыкновенное, незапоминающееся, будто покрыто мелкой рябью. Словно внутри его живет некая сущность, которая очень хочет вырваться на свободу, но не может пока.
Бедный! А ведь он тоже был когда-то человеком! Павел подумал о Главном с неожиданной жалостью. Через что надо было пройти, что совершить, чтобы оказаться хозяином вот такого кабинета и прятаться в нем от всего, даже от солнечного света! Просто страшно себе представить. Некстати вспомнилась строчка из «Властелина колец»: «Люди, носящие кольца власти, не умирают, но и не живут по-настояще-му!» Только теперь он понял, к чему это. Как ни парадоксально звучит, но власть превращает человека в раба.
– Да вас, Павел Петрович, собственно, никто и не держит… – протянул было Главный, но в голосе его явственно звучала неуверенность.
Павел почувствовал, как в груди начинает закипать ярость. Что он, за дурака его держит, в конце концов? Он одним движением вскочил с места, перегнулся через стол, схватил Главного за лацканы пиджака и принялся трясти, приговаривая:
– Да? И девочку, которая сейчас умирает от рака? И парня, что разбился на машине? И еще одного, который без вести пропал, – их
Он раз за разом вдавливал его в спинку кресла, видел, как голова мотается на тонкой шее, как в глазах плещется самый настоящий ужас, и сердце его пело от радости. Хотелось вытрясти душу из этого тщедушного тельца, раздавить его, словно насекомое! Ну, еще раз, еще… Плевать, что будет потом, если сейчас можно отомстить за все!
Дальше был удар, словно по лбу стукнули чем-то тяжелым, перед глазами замелькали разноцветные искры, свет настольной лампы стал тускнеть…
Потом все исчезло.
Когда Павел пришел в себя, первое, что он почувствовал, – холод и что-то жесткое под лопатками. Он медленно, с усилием открыл глаза и обнаружил, что лежит на мраморном столе, весь опутанный какими-то трубочками и проводками. Хотелось немедленно стряхнуть их с себя, но шевелиться не было сил.
«Черт возьми, куда я попал на этот раз?» Исчезла нелепая громоздкая мебель, кактусы в горшках, письменный стол… Теперь он оказался в просторном помещении, напоминающем не то операционную, не то научно-исследовательскую лабораторию. Белые стены, кафельный пол, кругом полно каких-то непонятных приборов, с потолка льется ослепительно-яркий, но холодный свет.
На самой середине стоял громоздкий аппарат для уничтожения бумаг, зачем-то соединенный с компьютером. Рядом громоздилась куча каких-то отчетов, сводок, докладных записок, которые любой офис ежедневно производит килограммами.
Главный стоял рядом и аккуратно, один за другим, опускал листки в машину. Содержание документов он даже не просматривал, просто подбрасывал их, как дрова в топку.
Аппарат мерно жужжал, выдавая мелкое крошево, мигали какие-то лампочки, на мониторе компьютера загорались непонятные графики и схемы. Главный внимательно вглядывался в них, что-то помечал в толстой тетради в черном кожаном переплете. Видимо, результаты его вполне устраивали – на лице играла легкая улыбка, он даже что-то тихонько напевал себе под нос. Кажется, еще немного – и замурлычет, как сытый довольный кот.
Бред. Павел зажмурился и потряс головой. Наверное, это сон! Просто кошмарный сон. Стоит лишь проснуться, и опять все будет хорошо.
Но это не помогло. Наваждение не исчезло. Напротив, Главный заметил, что он пришел в себя. Он аккуратно заложил тетрадь карандашом, отложил ее и подошел к нему.
– Ну что ж, Павел Петрович, – заговорил он нарочито бодрым тоном. Так врачи обычно сообщают безнадежным больным, что «сегодня совсем молодцом», – не скрою, заставили вы меня поволноваться!
Павел чуть прикрыл глаза и попытался отвернуться. Вид человечка с невыразительным лицом вызывал в нем почти физическое отвращение… А еще – было удивление, что вершитель судеб тысяч людей оказался таким мелким и незначительным. Он ожидал чего угодно, только не этого. Вместо могущественного демиурга, ипостаси дьявола, в конце концов, – просто служитель при аппарате для уничтожения бумаг!
Главный аккуратно, хозяйственно поправил какие-то датчики, укрепленные у Павла на голове, и склонился над приборами.