Имитация
Шрифт:
Дело, видимо, не в конструктивных особенностях и не в земных «пятнах»: эффект храма на самом деле вызывается не этим, а внутренним состоянием человека. Возможно, такое состояние он испытал бы и в каком-нибудь другом месте, но обстановка храма, создаваемая им иллюзия нахождения на небесах, создает соответствующий настрой, позволяет сосредоточиться на своих ощущениях, поддерживает атмосферу ожидания необычного состояния, мистического опыта. Храм создает благоприятную обстановку для мистического переживания, но не является причиной такого переживания.
Атмосфера храма – это своеобразный аккумулятор духовной энергии,
Этот эффект уловили и широко использовали ещё в языческой древности. Человек, который хотел обратиться к Богу с вопросом, приобрести какое-то знание, приходил в храм и оставался в нём на ночь.
«Те, кто имеет вещие сны, должны спать в святилище, не только они сами ради своей пользы, но и другие ради [пользы] остальных» – писал Страбон 22 .
22
Страбон. География, XVI, II, 35.
Считалось, что сновидения, приснившиеся в храме, имеют пророческое значение и исходят непосредственно от Бога. Эта достаточно распространенная в античности практика служит хорошей иллюстрацией способности храма генерировать откровения. Эти вторичные откровения можно считать «наведёнными», искусственно вызванными, обратной проекцией той искусственной реальности, которая сама являлась проекцией «царства небесного» на мирскую юдоль.
Храм – один из инструментов приобретения духовного опыта. Являясь аккумулятором предыдущего духовного опыта, храм сам воздействует на сознание таким образом, что подталкивает, настраивает его на получение откровения, и в то же время образует благоприятную среду, условия для получения откровения
Иконы и идолы
В 726 г. император Лев III Исавр приказал снять икону Христа, висевшую над Медными воротами в Константинополе. На место изображения Христа был водружен крест и рядом прикреплена таблица со стихотворным комментарием следующего содержания:
В безгласном виде и лишенным дыханияНе выносит Владыка, чтобы Христос изображалсяЗемной материей, попранной Писаниям.Лев с сыном, юным Константином,Креста начертывает образ триславный —Похвалы верных – вознеся его на ворота.23
Baranov 2002; Баранов 2004.
Так началась эпоха, вошедшая в историю под названием иконоборчества. Иконоборцы считали всякие священные изображения идолами, а культ почитания икон – идолопоклонством, ссылаясь на ветхозаветные заповеди: «не сотвори себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху <…> не поклоняйся им и не служи им» (Исход, 20, 4–5).
Результатом компании, инициированной императором, стало уничтожение тысяч икон, а также мозаик, фресок, статуй святых, расписных алтарей и витражей во многих храмах. Иконы разбивали, жгли, подвергали осквернению. За это низвергателей икон прозвали иконокластами (от греч. – разбивать), иконокаустами (сожигателями
Эти действия вызвали большое раздражение среди иконопочитателей (иконодулов, иконолатров, идололатров – иконопоклонников, идолопоклонников, как их называли оппоненты), к которым принадлежали, главным образом, духовенство и особенно монахи, массы простого народа и женщины всех классов общества. При уничтожении икон происходили схватки и побоища. Население Эллады и Кикладских островов, провозгласив нового императора, подняло восстание, окончившееся, впрочем, полным поражением и победой энергичного Льва III. Немало жителей внутренних частей империи, не желая мириться с иконоборческой реформой, бежали на окраины государства. Значительная часть итальянских владений Византии с городом Равенной отдалась под власть лангобардов, предпочтя господство варваров иконоборческой политике собственной администрации.
Акция императора натолкнулась и на протесты высших иерархов церкви. Папа Григорий II отказался подчиняться требованиям императора и объявил иконоборчество ересью (такой же политики держался и его преемник Григорий III). Константинопольский патриарх Герман обличил Льва в ереси. Патриарх отказался подписать эдикт против икон, заявив, что не станет вводить никаких новшеств в делах веры без вселенского собора, а затем в знак протеста сложил с себя патриаршую власть.
Отстаивая свою позицию в послании папе Григорию II, император Лев III писал: «Объясни мне: кто нам сказал, что следует почитать и поклоняться сделанному человеческими руками, тогда как закон Божий это запрещает?».
Чтобы заручиться поддержкой церкви, новый император, Константин V (тот самый «юный Константин» в стихах, прибитых к Медным воротам), столь же беспощадный к иконопочитанию, как и его отец, созвал в 754 году вселенский собор в Константинополе, который должен был определить позицию церкви в отношении почитания икон. На соборе присутствовало 338 епископов (правда, не было ни одного представителя патриаршей кафедры). Собор принял иконоборческую позицию и запретил изготовление и почитание икон. В постановлении собора говорилось:
«Проклят тот, кто пытается материальными красками удержать внешний вид святых на безжизненных и немых иконах, – ибо такие иконы не имеют никакой пользы; писать их – это безумная идея и дьявольское изобретение, вместо того чтобы в себе самих отображать как на живых иконах добродетели святых, сохраненные в письменном виде, и побуждаться к тому рвению, которое они имели».
При следующих правителях, однако, ветер подул в другую сторону.
При поддержке императрицы Ирины, вдовы Льва IV, в 787 году состоялся новый Никейский собор, который утвердил догмат иконопочитания и отменил решение предыдущего собора, лишив последний статуса «вселенского». Императоры, правившие после Ирины, Никифор Геник и Михаил I Рангаве, придерживались иконопочитания.
Плохой администратор и неудачный полководец, Михаил I, был низвергнут солдатами, которые возвели на его место энергичного и популярного полководца Льва V Армянина (813–820 гг.). Этот восточный по происхождению император снова стал на сторону иконоборчества.
Сломив оппозицию духовенства (константинопольского патриарха Никифора, созвавшего поместный собор для защиты иконопочитания, и особенно резко оппозиционного императору св. Феодора Студита), Лев V созвал в 815 году собор, отменивший постановления VII вселенского собора и восстановивший определения собора 754 г. Тогда возобновилось уничтожение икон, преследование монахов и их эмиграция на Восток и в Италию.