Immortality
Шрифт:
А ещё я никогда не умру.
Бессмертные так же подвержены депрессиям, как и люди. Как и животные. Как и растения. Может, хоть это делает нас чуточку ближе к живым?
В такие моменты я думала о том, что потеряла, обретя дар бессмертия. Что бы я хотела вернуть, если бы смогла? Игра во «что бы, если» занимала меня в первое время, но после я поняла, что все «если» в моей жизни предрешены. И, тем не менее…
Невыносимо бодрствование. Невыносимо одиночество. Невыносимо, что
Я бы отдала всё за час сна. За то, чтобы потом кому-нибудь рассказать об этом. За то, чтобы этим кем-то оказалась мама. Или папа. Кто-нибудь. Кто угодно.
Поджав ноги к груди, я лежала на диване. Тёплый шотландский плед был необязателен, но уютен. Голова покоилась на мягкой подушке. Щётки в моих волосах не было, но были лёгкие пальцы, тихонечко их перебирающие. Под такие движения здорово засыпать. Мне было хорошо. Мне было уютно. Я была дома. Впервые за долгое время я не была одинокой и ловила каждую крупицу этих счастливых моментов. Незаслуженных.
Они знали, что это не продлится долго. Они были настолько настоящими, что не задали мне ни единого вопроса. Настолько понимающими, что моментально ответили на мой:
– Элис?...
– Да.
Ничего больше знать было не нужно. Нужно ли это было им - не знаю.
Я не могла до конца сказать, насколько сильно их взволновало моё появление, впрочем, как и моё существование в целом. Они оказались рядом, когда я в них нуждалась. Они ждали меня. Приняли. Не оттолкнули. Всё это было гораздо больше того, на что я могла рассчитывать.
Я пришла в себя там же на пороге дома, лишь на секунду провалившись в небытие. Доктор Каллен держал меня в руках и всё время звал меня по имени:
– Белла, Белла. О господи, девочка!
– Дай мне на неё посмотреть, - услышала я женский голос. Смутно знакомый. – Это она, да? Это действительно она?
Потом этот голос охнул, и вторая пара рук обвилась вкруг моих плеч, ещё больше прижимая к Карлайлу. Я оказалась внутри двух тёплых тел – давно забытое ощущение.
Сон, одиночество, мама и слёзы. Как бы я хотела сейчас заплакать. Но всё, на что было способно моё тело, это мелко трястись.
– Давай зайдём в дом. Она вся дрожит.
Вторая пара рук отпустила меня, и спине стало жутко холодно. Дрожь стала сильнее.
– Мы пугаем её?
– Не знаю, Эсми.
Я почувствовала, как меня берут на руки м вносят в дом. С этой минуты моя жизнь сузилась до размеров белоснежного кожаного дивана.
Несколько раз сквозь прикрытые веки я отмечала, как включается и выключается свет. Это так же было не обязательным, как и плед, но именно подобные события придавали всему смысл. Именно эти вещи держали меня, не давая окончательно сойти с ума, и именно за этим
– Ты думаешь, она и вправду спит?
– Не знаю. Природа того, что с ней происходит, мне непонятна. Больше похоже на транс, хотя я никогда раньше не слышал, чтобы нашему виду было доступно это состояние.
– Ты видел её глаза?
– …
– Всё это время, Карлайл, всё это время! Так долго!
– Я не могу думать об этом, милая. У меня просто не укладывается в голове.
– Но если Элис знала, то как же…
– Не будем делать скоропалительных выводов.
– Ты не думаешь, что мы должны сообщить на Аляску.
– Я… Я не знаю.
Я слышала этот разговор, как и другие, редкие, проходящие между Карлайлом и Эсми. Все они в большинстве своём состояли из вопросов, ответы на которых Каллены искали вместе. И чем дольше они не находились, тем более неуверенными и растерянными становились их голоса. С минуты на минуту я боялась услышать в них панику. Это убивало.
Я понимала, что пришло время «всплывать». Что у меня нет права и дальше злоупотреблять их добротой, лёжа на их диване, принимая их заботу.
– Я забыла, какой крошечной она была.
– Не представляю, как она выжила.
– Как ты думаешь, когда это случилось?
– Мне кажется, вскоре после нашего отъезда. Она не сильно изменилась с того времени.
– Что будет с Эдвардом, когда он узнает?
– Он не узнает.
В воздухе повисло напряжение, когда два вампира замерли, услышав мой голос.
Опустив с дивана две стофунтовые гири, в которые превратились мои ноги, я медленно приподняла голову и попыталась сесть. Со второй попытки и с помощью рук Эсми мне, наконец, это удалось.
– Детка…
Я боялась смотреть им в глаза. Не хотела видеть осуждение. Я знала, как все вампиры, Каллены мастерски владеют собой. Но даже мгновения будет достаточно, чтобы окончательно меня раздавить. Невозможно не осуждать то, что я сделала.
Я сама себя осуждала. Я сама себя боялась. Нет, я была от себя в ужасе!
Едва подумав об этом, я снова начала дрожать. Я чувствовала себя демоном, по ошибке заброшенным в райские кущи Я боялась запятнать их собой. Я уже это сделала в буквальном смысле. Моя одежда и кроссовки до сих пор была в крови. Засохшие бурые разводы красовались на руках, под ногтями - чёрные траурные окантовки. Надо было принять душ, но тёплый душ из самых добрых эмоций, который лился на меня в этой комнате, был намного важнее.