Имодести Блейз
Шрифт:
Девушка устала отвечать на гневные письма местных священников, обвиняющих её в том, что она затеяла это все, чтобы увести у них прихожан.
Но тот шквал негатива, который посыпался на голову бедной Имодести, был просто ничем, по сравнению с тем, что творилось в это время в Схелтер Дьеви — обители богов.
Когда-то все боги жили на одном острове, лишь изредка навещая мир людей, помогая, или вредя, в зависимости от своего характера. Но позже, они переселились Схелтер Дьеви. Никто из смертных толком не знает, что
Как бы удивились эти знатоки, если бы знали, насколько они все не правы. Истинная природа этого места куда сложнее. У каждого бога есть свое личное пространство, которое он обустроил по своему вкусу: дом изо льда или оникса, или тропический остров, или подводный мир. Схелтер Дьеви — это что-то вроде большой паутины, объединяющей эти пространства и соединяющей их между собою. В центре находился особняк Верховного Бога Туона, построенный из агата и булата.
Здесь и собрались боги, независимо друг от друга, но все по одной причине.
— Из-за них нам поклоняются все меньше! — прыгая на месте, кричала богиня раздора Сплид.
— Марис метит на место верховного бога! — вторила её сестра богиня смуты Лиими. Сплид и Лиими не близняшки, но всегда были внешне так похожи, что их нередко путают.
— Да ничего подобного! — тут же огрызнулся бог войны, и повел плечом, словно пытаясь отогнать от себя надоедливую мошку.
Сестер из-за их крикливости и шумности, а также из-за глупой привычки любое, даже незначительное происшествие раздувать до необъятных масштабов, никто не воспринимал всерьез. И если бы во дворец к Туону с жалобой просились они, богинь попросту никуда не пустили бы. Но сегодня во дворце яблоку негде было упасть из-за собравшихся богов.
— Мы тебя ни в чем не обвиняем, — подошел к другу бог морей Лаут и положил худую, но жилистую руку ему на плечо.
— Но у меня количество верующих уменьшилось процентов на пять, — тут же вставил свое веское слово всегда серьезный и собранный бог логики Сансетез.
— Тихо! — громогласно рыкнул верховный бог Туон. Он осмотрел враз притихших богов и тяжело вздохнул. Боги! А ведут себя порою хуже детей малых. Тяжело вздохнув, седовласый мужчина приказал: — Кто-то один, расскажите мне из-за чего ссора на этот раз?
Все вокруг снова загалдели хором. Туон понял свою ошибку и стукнул разочек своим посохом. Земля под ногами богов ощутимо вздрогнула, а раскат грома едва не оглушил расшумевшихся высших существ.
— Лаут, — негромко сказал Туон.
Бог морей понял его с полуслова, выступил вперед и начал рассказывать:
— Новый Повелитель …
— Новый Повелитель? — тут же перебил его вопросом Туон, нахмурившись. — Старого
Прежде чем отвечать, Лаут откашлялся, коротко взглянул в сторону притихших друзей, и рассказал:
— Со старым Марис не поделил Солейн. В результате их разборок пришлось срочно искать нового. И этот новый влюбился в смертную девушку, посвященную Солейн.
— И в чем проблема? — устало спросил Туон, вновь теряя ко всему интерес.
— Девушка не хочет за него замуж и придумала ему испытания, — продолжил бог морей.
— Ну и что? — все недоумевал верховный бог. — Пусть себе испытывают друг друга, сколько захотят.
Лаут вздохнул и постарался как можно деликатнее объяснить суть возникшей проблемы:
— Девушка — Верховная жрица при храме Солейн и этим аргументирует то, почему не может выйти замуж. Повелитель посвящен Марису. Он откуда-то узнал о свадьбе богов, и сказал, что ему прислали весточку, что жрица должна выйти замуж так же, как и её богиня.
Туон рассмеялся:
— Смышленый малый, выкрутился.
— Да, — немного неловко продолжил Лаут. — Девушка тоже оказалась не промах. И сказала, что богиня испытывала Мариса, прежде чем выйти замуж. И Повелитель тоже должен пройти испытание. И загадала ему первое из них. Добыть «Гримор Константа» из лабиринта.
— Он добыл? — заинтересованно приподнял бровь Туон. Наконец-то в этом мире происходит что-то новенькое. Детишки, затеявшие испытания, уже начинали ему нравиться.
— Да, — кивнул Лаут. — Но не это главное. За развитием этой истории следят не только в Ан-Грайне. На континенте Палау, по правую сторону гор Крайгас за жрицу и Повелителя переживают три четверти народа. И на фоне этого увеличился отток тех, кто поклоняется другим богам в пользу Мариса и особенно Солейн. Большинство из нас обеспокоены этой тенденцией. Некоторые даже подозревают, что это был хорошо спланированный, продуманный ход, Повелитель лишь изображает влюбленного по приказу Мариса, а жрица…
— Ой, не городи чушь, — отмахнулся Туон. — Ты себя слышал вообще? Лаут, ты всерьез говоришь, что Повелителем кто-то командует? Я пережил четверых этих засранцев. Одно у них общее — полное своенравие, упертость и себялюбие. Повелители всегда делают только то, что хотят — это факт. Так что думаю, он и правда влюбился. А насчет жрицы… Солейн, не та ли это жрица, на судьбу которой ты недавно повлияла?
Его глаза, цвета неба затянутого грозовыми тучами, испытующе смотрели в золотисто-зеленые глаза Солейн. Богиня пыталась держаться уверенно, но вскоре первая отвела взгляд. Она знала, что нарушила прямой приказ Туона, вмешавшись в дела смертных, и от более суровой кары её спасло лишь то, что она повлияла на судьбу не какой-то там смертной девушки, а собственной дочери, которая скоро станет богиней. Марис тут же приобнял любимую за плечи и выступил вперед, как бы загораживая её собой от всего мира.