Император Африки
Шрифт:
Командир «Африки» Патрик О`Нил понял, что ему не выиграть бой, если он будет только лишь отстреливаться. Его крейсер, был всего лишь бронепалубным, и схожей постройки, что и Акаси, тогда как «Ниитака» был крепче и больше, но обладал всего лишь шестью 152-мм орудиями.
Постоянно меняя галсы, крейсер старого морского волка, рыскал из сторону в сторону, уходя от близких разрывов японских снарядов, которые поднимали вокруг него высокие водяные султаны близких промахов. Его комендоры, бешено работали, непрерывно ведя огонь из всех 120-мм
Не желая доводить дело до прямой артиллерийской дуэли, в которой он ощутимо проигрывал, капитан «Африки», выпустил из носовых аппаратов две торпеды, а потом, развернувшись сначала правым, а потом левым бортом, отправил в близкий путь все десять торпед из бортовых аппаратов, вслед своим носовым товаркам.
Оставляя белопенные буруны, все торпеды, разойдясь широким веером, отправились сказать «здрасте» обоим японским крейсерам. А «Африка», стала разворачиваться, сбивая прицел японским комендорам и стремительно уходяс линии огня, возвращаясь назад в Чемульпо.
Торпед осталось на один залп, когда «Африку» сотряс удар прямого попадания японского снаряда с «Акаси». Занялся пожар, но и африканцы не остались в долгу, 120-мм снаряд ударил в корпус «Ниитаки», а потом, сразу два. Крейсер резко сбавил ход и запарил из пробитого парового котла, а в это время к нему неслась навстречу пятёрка торпед.
На «Ниитаке» запаниковали, скорость крейсера упала, и он не успевал совершить противоторпедный поворот. Пенные буруны хищных торпед неумолимо приближались к борту корабли, на которые с ужасом смотрели японские моряки.
Две из них, расходясь широким веером, проскользнули мимо не успевшего выполнить поворот крейсера, а три других, точно шли в цель, и ударили в борт крейсера, одна за другой. Последнее, что успели выкрикнуть японцы, было — «Банзай!»
Дальше всё заглушили три взрыва. Торпеды в клочья разорвали корпус крейсера, и «Ниитака», стала быстро набирать воду в огромные дыры в корпусе ниже ватерлинии. Набрав воду, крейсер перевернулся и затонул в течение пары минут. На поверхности остались только мусор и беспомощно барахтавшиеся в воде люди.
«Африка» горела! Начиненные чистой пироксилиновой кислотой (шимозой) японские снаряды, поджигали всё, что могло гореть и то, что не могло, тоже. Осколки летали по палубе, как стая попугаев по сорговому полю. Повсюду лежали трупы убитых. Большая дыра на носу, полученная от 152-мм снаряда, прилетевшего с «Ниитаки», набирала воду, хлещущую туда от движения, идущего на большой скорости корабля.
Горький чёрный дым, вызывавший судорожный кашель у всех, кто его вдыхал, поднимался с палубы, и из внутренних помещений крейсера. Его изящный силуэт, покрылся чёрной копотью, а испачканные в ней матросы, уже не отличались друг от друга. И негры, и ирландцы, выглядели почти одинаково, если не присматриваться.
— Аааа! Великий Мамба, забери мою душу, пока её не забрал
Откуда-то снизу, выскочил маленький чернокожий кок с костяным кинжалом в руке.
— Боги Африки! — творя непонятные пасы рукой, закричал он, — примите душу настоящего африканца в свои пенаты, и пускай она пребудет там, купаясь в объятиях прекрасных женщин, и нектаре. Великий унган благословил его! У него есть пропуск в рай! Примите его душу, о духи Африки!
Сверкнула вспышка очередного разрыва снаряда, прилетевшего с «Акаси».
— Боги Африки, приняли тебя Джим! — и костяной кинжал с размаху опустился на грудь матроса, пронзив его сердце. В последнем усилии, шевельнулись толстые губы чернокожего матроса, прошептав — «Африка».
Дав залп с правого борта последними торпедами, крейсер, загребая в себя воду, пошёл назад в Чемульпо. В трюмах на износ работали матросы, спасая корабль, который содрогался от носа до кормы, от попадающих в него с крейсера «Акаси» снарядов.
Пылала вся палуба корабля, подожжённая шимозой.
— Да заткните их пушки! — орал с капитанского мостика на комендоров О`Нил, — Миллиган! Миллиган, где ты старая задница?
Но его старпом, лежал внизу убитый. Осколок снаряда, пробил его голову, отправив в ирландский рай на встречу с эльфами и лепреконами, танцевать с ними танцы, держа в руках счастливый четырёх лепестковый клевер.
— Боги! Помогите нам! Кто остался в живых из комендоров! Все к орудиям! — Проклятые трусливые негры, все к орудиям, все! Или ваш колдун, проклянет вас, и меня вместе с вами. Шевелитесь черти. Все к орудиям, открыть огонь! Сбросить весь балласт за борт, расстрелять снаряды!
Приказы, так и сыпались с его уст. Но одно из 120-мм орудий заклинило попавшим в механизм осколком и оно не поворачивалось, у трёх других была перебита вся орудийная прислуга. Оставались четыре орудия, да орудия меньшего калибра, они то и продолжали вести огонь по «Акаси», пока не добились удачного попадания в трубу крейсера, из-за чего, тот стал постепенно отставать.
«Африка» шла полным ходом на пределе возможностей своих машин, продолжая гореть и набирать в себя воду. Израненная в бою команда, продолжала сражаться за свой корабль, а кок, продолжал стаскивать на палубу погибших афроамериканцев, отдавая им последние почести.
Он был весь измазан и своей, и чужой кровью, и был морально истощён, но продолжал проводить обряды и облегчать муки бойцов. Тот, кто ещё мог передвигаться и сражаться, получали от него лекарства и перевязку, тот, кто уже не мог — получали последний удар милосердия в сердце, и «отлетали» к африканским богам, умерев, как герои.
Крейсер спешил изо всех сил в Чемульпо, постепенно погружаясь в воду и спеша укрыться от «Акаси», которого уже было не видно за линией горизонта, но до порта, ему так и не было суждено добраться.