Император и Пустота
Шрифт:
Быстро спускаюсь по лестнице. Снаружи следы мальчика исчезают. Чтобы их обнаружить, сажусь на корточки и трогаю рукой холодный асфальт. Это часть моей работы, находить людей. Только раньше мне не доводилось никого искать в Тени. Ко мне сами приходили. Однако рано или поздно всегда что-нибудь меняется.
Подношу ладонь к носу, делаю глубокий вдох. След нечеткий, без определенного направления. Значит, Ученик не знает своего конечного пункта. Плохо. Очень плохо. Найти его будет довольно сложно. Если, конечно, он вновь не попытается использовать Свет. Происшествие с псом подтверждало такую вероятность.
«Что думаешь, половинка?» — обращаюсь к той части сознания, что вмещает сущность Дины. Тьма соединила нас вместе, как того желала девушка, но доминирую в тандеме я. Она всего лишь сторонний наблюдатель, помощник, и самое полезное — Плетельщица.
«Он идет наугад», — шепот Дины едва слышен. — «Способный Ученик, но глупый ребенок. Не знаю, о чем думал Мастер, когда возлагал на него такую тяжелую миссию. Одному ему не справиться. Тьма пока не видит в нем прямой угрозы, но если он будет часто тревожить ее Светом, его просто сотрут в пыль».
«Ты сможешь его найти?» «Зачем»? — в голосе Дины появляются тревожные нотки. — «Ты решил ему помочь победить Тьму? Это глупо. Даже если вы справитесь, что со всеми нами будет дальше? Я не верю ни в Рай, ни в Ад. Променять один отстойник на другой — по-моему, не лучший вариант». «Я еще ничего не решил. Но оставлять его нельзя. Один раз я уже допустил ошибку, оставив тебя. К чему это привело»? «Мы теперь вместе», — Дина произносит эту фразу, будто хорошо заученный слоган. — «Навсегда». «Как ты того хотела», — соглашаюсь я. — «Получила свой персональный Ад? Погибать нам тоже вместе придется». «Мы не погибнем». «Ты так уверена»? «Предчувствие».
Предчувствиям Дины я всегда доверяю. Этого у нее не отнять. Особенно, если дело касается какого-либо серьезного риска для меня. Или для нас обоих.
«Тогда ищи мальчишку», — уже требую я, снова касаясь ладонью асфальта.
Спустя мгновение из моих пальцев начинают вытягиваться тонкие черные нити. Словно усики гигантского таракана, они обшаривают каждый сантиметр земли в поисках отпечатков ног Ученика. Очень сложно обнаружить то, что старательно пытались скрыть. Теперь я понимаю, почему мальчик до сих пор остается не распознан Тьмой. Он каким-то непостижимым образом заставляет все свои следы уходить в прошлое. Вот след, оставленный моим тощим соседом две недели тому назад. Через пару дней после этого пробежали четыре псины. Еще спустя день осторожно прокралась кошка, выслеживая нервного типа, спешащего к Хранителю. Добычу свою она настигла в двух кварталах отсюда, за старыми гаражами. Я хорошо вижу оборвавшийся путь человека.
Все эти следы читаются достаточно отчетливо, чего нельзя сказать об отпечатках, оставленных мальчишкой. Искусство, подобного которому еще не знала Тень. И сила этого Искусства лежит далеко за гранью Света или Тьмы. Оно само способно стать любой стихией. Нет, Мастер здесь явно не причем. Его уровень гораздо ниже. Кто же тогда вмешался?
«Это обманка, Миш», — тревожно произносит Дина. — «Я ничего не понимаю, и должна признаться, мне страшно. Кто он такой, черт возьми»?
«Не знаю», — мне с каждой минутой все меньше хочется идти за Учеником. — «И скорее всего, нам не дадут это узнать. Ты все следы проверила»?
«Ой»! —
«Замолчи», — я морщусь от боли, которую провоцируют ее громкие крики. — «Хочешь меня доконать? Тогда давай, еще громче ори».
«Проявился совсем свежий след с четким направлением и конечной точкой», — уже спокойнее говорит она. — «Ученик нашел слабое место. Оно внизу, глубоко под нами. Тень похожа на перевернутый конус или воронку, и у ее основания он сейчас находится. Ты еще не передумал его догонять»?
Я молчу. Свежий след не может проявиться случайно. Оставивший его владеет такой силой, что случайности ему уже непростительны. Значит, он пытается меня направить за собой. Только для чего?
— Мы остаемся, — говорю я вслух. Встряхиваю рукой, и черные нити тут же растворяются в воздухе. — Что говорят твои предчувствия?
«Мудрое решение», — с облегчением в голосе произносит Дина. — «Его нельзя остановить. Равно, как и попытаться помочь. Это будет выглядеть смешно».
Действительно, смешно. Только вот смеяться будет некому. Дина права: впереди неизвестность, и шансы уцелеть здесь ничтожно малы. У меня внутри не меньше Тьмы, чем у остальных обитателей Тени. Если ее не станет, то их тела превратятся в прах. А что будет со мной? Что будет с Диной?
Я знаю, что осталась последняя возможность спастись. Пока еще не поздно. Пытаюсь сконцентрироваться, ищу в окружающем меня пространстве мельчайшие частички Света, крохотные фотоны в вечной черноте Вселенной. Они есть, но в таком малом количестве, что обнаружить порой бывает очень сложно.
Закрыв глаза, стою неподвижно. Дина мне помогает, показывая среди чудовищной массы темной материи крохотные светящиеся звездочки. Я смотрю взглядом Плетельщицы, что позволяет четко определить расстояния до них. Ее Искусство безупречно. Еще одно усилие, и искры начинают приближаться, собираясь передо мной в общую светящуюся массу. Но их слишком мало, чтобы инициировать процесс перехода. Нужно больше, гораздо больше…
И в следующий момент земля вздрагивает, слышится треск разрываемого асфальта, где-то рядом бьются оконные стекла. Затем я вижу, как снизу медленно поднимается бушующий океан белого пламени. Тьма начинает шевелиться, ворочаться, потревоженная у самого основания.
Света становится так много, что в нем можно утонуть. Одна яркая вспышка, растянутая во времени на несколько минут. Или часов. Тот, кто выпустил Свет, может заставить его замереть навсегда.
Ученик выполнил свою миссию, а я должен выполнить свою. Теперь достаточно частиц, чтобы завершить начатое…
Город еще спит, закутавшись в предрассветные сумерки. Мимо проезжают редкие машины, в темных громадинах домов горят одинокие прямоугольники окон. Время тишины и покоя. Время, когда жизнь останавливается, чтобы через каких-то пару часов вновь начать свой стремительный бег.
Я иду по тускло освещенной алее. Ночью был снегопад, и все дорожки теперь покрывает тонкий слой снега. Словно чистый лист бумаги, на котором можно рисовать. Мои следы тянутся по нему неровной вереницей, нарушая белый покров. В детстве рисунки на снегу были куда интереснее.