Император и шут
Шрифт:
Для мага, с близкого расстояния, Калкор выглядел как полупрозрачный дух, изменчивый, хоть и довольно точный слепок с живого пирата. Для колдуна расстояние не имело значения, а тан представлялся извивающимся пламенем. В нем, искрясь, сплетались смертоносность, жажда насилия, звериная жестокость и ничего человеческого.
Твоя смерть на пороге, человечишко! — прогремел голос Калкора, а огонь, злорадствуя, взыграл пламенем.
Почему? — откликнулся Рэп, по-прежнему молча и неподвижно сидя на табуретке.
Калкор расхохотался:
Не знаешь? Ну так и не узнаешь! Не удостоишься!
Задумал колдовством корону заполучить? Не получится. Хранители не допустят. К тому же Протокол ты уже преступил.
Хранители, — презрительно улыбнулся джотунн. — Я не боюсь Четверки! Олибино не высунется, у него уже на руках три войны. Ему ли поднимать четвертую — джотуннов? Блестящая Вода на моей стороне. Однажды ночью она сама явилась на мой корабль, облаченная только в магию, в поисках моей сичы, жаждая насладиться моей неподражаемой страстностью.
Рэп так и не понял, до какой степени было правдой хвастовство Калкора. Вполне возможно, пират страдал галлюцинациями.
Искристый огонь вспучился, превратившись в когтистого, чешуйчатого монстра. Яд капал с острых верхних зубов и фонтанировал из нижних, а глотка изрыгала душераздирающую какофонию, заранее празднуя панихиду по усопшему.
Итак, двое — мои сторонники, а регенту война невыгодна. Я проведу голосование, Хранители не пикнут. Они не вмешаются, так-то!
Пират находился в своем шатре и точил топор. Но добрый полет стрелы, разделявший обе палатки, — ничто для волшебного пространства. Своей вспышкой презрения Калкор словно щелкнул пальцами перед носом Рэпа. Фавну понадобилось собрать всю силу воли, чтобы побороть острый приступ ярости и не ответить молнией чудовищной силы. Мучительнее всего стало подозрение, поселившееся в сердце Рэпа. Сказанное таном могло оказаться правдой. Окно предоставит успех Калкору, если подобный исход поединка пойдет на пользу Дому Иниссо; и тогда Рэп — обманутый болван. В таком случае Инос с Анджилки тоже введены в заблуждение, а сам Рэп осужден здесь на гибель.
О бедный Краснегар!
Охваченный ужасом, фавн заглянул в недра разума Калкора. Страха он не нашел. Там не оказалось даже сколь-нибудь острого интереса к исходу Божьего Суда, так как пират давным-давно утратил всякое ощущение ценности человеческой жизни, даже своей собственной. Поэтому и казалось непонятным, каким-то роковым его страстное желание ввязаться в этот поединок. Объяснением могло служить только стремление отыскать опасность больше предыдущей; жажда риска требовала еще и еще увеличивать ставку. Пират, должно быть, вконец пресытился убийствами, грабежом и насилиями; и все же, если в жизни человека не было других стремлений, он не мог не захотеть достичь большего Неудивительно, что тан замахнулся на магию, и это очень усложнило
Громовой раскат разорвал небеса с провисшими тучами, заставив оглушенных людей схватиться за уши. Ливень обрушился на толпу с новой силой.
А после меня? Кто на очереди — регент? — спросил Рэп. — Или бренная оболочка императора? Мальчика тоже прихватишь? Каков последний штрих песни воина?
Взрыв дьявольского веселья преобразил монстра в сверкающий зубастый монолит, замерший посреди зловещего в звездном свете серебра верескового болота:
Не тебе знать это! Но я буду бессмертным!
Время близилось к полудню. Прибыл император с приближенными. Среди толпы вельмож виднелся Азак, он весь искрился краснотой из-за проклятия Раши.
«Бедная колдунья, какой же ты была неряхой!» — запоздало посочувствовал Рэп.
Расстроенная до умопомрачения Инос оставалась слишком желанной, чтобы превратить влюбленного парня в еще более ненормального человека, чем Калкор.
«Бедняжка Инос, — вздохнул Рэп, — нет у тебя ни одного волшебного слова».
Ты сам знаешь, что не победишь, — прошелестел насмешливый шепот тана. — Я ни перед кем не склоняюсь. Для меня нет законов, кроме одного — смерти!
Как и для меня! — злобно огрызнулся Рэп.
Вместо ответа тан ударил.
В обычном мире все осталось на своих местах. Оба глашатая-джотунна продолжали спокойно сидеть на своих табуретках подле бойцов, ни сном ни духом не подозревая, что вовсю идет противоборство магических сил. А в ином пространстве туманная сущность Калкора взмахнула кошкой-девятихвосткой.
Но сейчас Калкор не собирался ни убивать фавна, ни даже калечить его, пирату вздумалось пошалить, причинив боль. Кнута не существовало, как не было и деревянной палки, которой Рэп отшвырнул чары тана в сторону, ведь и то и Другое являлось лишь мысленными образами, картинами, мелькнувшими в воображении колдунов... И все же Рэп едва сдержал ответный удар несуществующей дубиной, сила которого могла бы проломить череп великана.
Калкора неожиданный отпор слегка удивил и даже позабавил.
Неплохо! — пробормотал он.
Давай еще, — предложил Рэп, протягивая руку через монолит магического пространства и рассчитывая на сокрушительный моряцкий армреслинг.
Калкор остался верен себе, он ударил мечом, сделав чудовищный выпад, по руке противника.
Рэп крепко сжал то, что попало в его ладонь. В магическом пространстве не имело значения, какой конкретно образ измыслил тот или иной колдун, важна была исключительно волшебная сила.