Император из двух времен
Шрифт:
(печатается по: Х. Д. Кроли «Письма о России» пер. с англ. М.1932 год)
Письмо шестое: «Прогрессивистские монархии»
Пишу это письмо уже после Олимпиады, короткие репортажи и заметки мои с которой печатали и «Нью-Йорк Трибьюн» и «Вашингтон Пост». Сейчас по трезвому разумению, успокоившись от убедительной победы американского спорта, как по золоту, так и олимпийским баллам, начинаю понимать, как провели нас ставшие вторыми хозяева Игр. От Единства выступало сразу 4 команды: России, Ромеи, Финляндии и Армении. И если сложить их результаты, то они
Впрочем, эта олимпийская практика явно несправедлива и Германия уже поднимала в Олимпийском комитете вопрос, что если русским и англичанам можно будет и следующий раз выставлять несколько команд на Играх, то и они выставят команду от каждой германской монархии. А у немцев, в отличие от тех же Имперского Единства и Великобритании, на каждую такую монархию отдельный суверенный правитель, и справедливо чтобы одинаковый подход был для всех.
Собственно, после Великой войны Германия и Россия стали заметно дружны. Из-за океана мне были ясны экономические мотивы этого сближения. Но находясь в России, беседуя с русскими и немцами, которых и среди русских подданных много, да и сам русский император по крови чистый немец, я понял, что у этих стран есть глубокая идейная основа для сближения. Германская империя во многом служит образцом для происходящих преобразований в России. Полвека назад, после победы над Францией, союз германских монархий объединился в империю, избрав короля Пруссии своим ПРЕЗИДЕНТОМ и кайзером. В последующие годы правительство канцлера Бисмарка (который в молодости служил в русской гвардии!!!) провело много решительных прогрессивных реформ, названных даже «прусским государственным социализмом». Совпадение политики Михаила и её реализация после победоносной расширяющей границы войны с германской ситуацией и политикой 1870х-80-х годов не может не поражать!
Не удивительно, что, как и германскую, российскую монархию некоторые авторы пытаются представить, как «социалистическую». Но даже первого непредвзятого взгляда хватит, чтобы, не впадать в это заблуждение. При всей радикальности реформ европейских монархов по форме они консервативны и опираются не на новации и классы, а на традиции и на вышедшие из средневековья сословные корпорации. Могу отметить, что в михайловской России эта сословность, становясь менее закрытой, но, тем не менее, скорее расширяется. Ни о каком исчезновении классов вопрос даже не ставится. Современное рабочее законодательство, попечение бедным и детям, развитие медицины и образования скорее происходит из православного аналога «Социального евангелия» (2) и стремится к гармонии, а не борьбе классов.
Император Михаил II, как добрый «отец отечества», действует вполне в духе гамильтоновского позитивного правительства (3), разумно и решительно действующего в интересах собственной нации против социального зла, и ставящего эти интересы выше формальных законов. В Германии кайзера Вильгельм II мы имеем то же стремление, но более уже спокойное и зрелое. И не вина правителей в том, что интересы различных наций часто не совместимы. Но при этом эти нации стремятся к прогрессу, даже будучи сдержаны остатками феодализма.
В Германии и России видим мы ярчайший пример прогрегрисивистских монархий. И если пример Германии вдохновил Россию, то уже её пример на наших глазах поднимает знамя прогресса во многих монархиях Европы и даже в Азии. После Великой войны в Европе республиками остались
Примечания:
1. Херберт Дэвид Кроли (1869–1932) был интеллектуальным лидером прогрессистского движения в качестве редактора, политического философа и соучредителя журнала «Новая Республика» в Северной Америке начала двадцатого века.
2. Социальное Евангелие – общественное движение в протестантизме, применяющее христианскую этику к социальным проблемам, особенно в части социальной справедливости, наиболее влиятельно было в САСШ и Канаде в начале 20-го века. Заметными лидерами были Ричард Т. Эли, Джозия Стронг, Вашингтон Глэдден и Уолтер Раушенбуш.
3. Александр Гамильтон (1755–1804) – американский политический деятель и мыслитель, юрист, экономист, банкир и военный, первый министр финансов и один из отцов-основателей САСШ, сторонник сильного федерального правительства.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МОСКВА. КРЕМЛЬ. ДОМ ИМПЕРИИ. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 5 мая 1920 года.
– Итак, мы отложили нашу партию в шахматы. Появились ли за это время новые идеи, Хирохито-кун?
Мой гость поклонился в традиционном японском поклоне. Честно говоря, я до сих пор путаюсь в сложном ритуале японских церемоний, но суть была понята даже мне. Всё было вежливо-сложно.
– Да, Михаир-сэмпай. Думаю, что некоторые ходы могут быть разыграны ручше.
Киваю, как старший.
– Тогда вам слово, Хирохито-кун. Я хочу услышать ваше мнение, прежде чем высказать своё.
Тот сделал ход. Я, задумавшись, сделал ход в ответ.
– Итак?
Задумчивый взгляд на партию.
– Я поручил сведения из Токио. Мы не готовы уступать. Мы готовы к войне.
Киваю.
– Это прискорбно.
Ход. Ответный ход.
– Я не хочу войны между нами, Михаир-сэмпай.
– Я тоже не хочу, Хирохито-кун. Но что мы можем предложить нашим народам?
– Война будет тяжелой. К радости наших врагов, многие из которых заявляют о себе, как о наших союзниках. Мы потеряем Южную Маньчжурию и Корею. Россия потеряет Сахарин и Камчатку. Возможно и Врадивосток.
– Но это не точно.
– Да. В части Врадивостока это не точно. Там мощная крепость. Но Сахарин и Камчатку вам оборонять нечем. Все ваши силы увязнут в Маньчжурии и Корее. У вас преимущество в авиации и бронетехнике. По артиррерии у нас паритет. Численно наша армия борше вашей. Но наш фрот мощнее.
– Но могут вмешаться американцы. Их эскадра на пути к Японии.
Задумчивое покачивание головой.
– Это вряд-ри, Михаир-сэмпай. Боршую войну Америка сейчас не начнёт. Не говоря уж о том, что президент Вирсон доржен выступить в конгрессе, а он даже говорить не может посре инсурта. Позиции изоряционистов очень сильны в США. Кто рискнет попытаться объявить войну без президента?
Пожимаю плечами.
– Маршалла могут уговорить принять присягу.
Сомнение.
– Ну, это сомнитерно. Пока он категорически против. Но, даже есри допустить такое, то к боршой войне Америка всё равно не готова. Поезд – это прискорбно, но этого маро дря начара войны. Предпосырок пока нет. У каждой войны доржны быть грубинные причины, которые пока не созрери. Так что это просто игра на пубрику. На избератеря. Так что наша армия против вашей. А наша борьше.