Император из Мшистого болота
Шрифт:
Но вот спектакль закончен, а монарх стоит набычившись и смотрит на труппу, как повар на незарезанного поросенка.
– Так, – сказал император, и все затаили дыхание. – Вот эту мудотень…
Тут императрица дернула супруга за рукав, и он поправился:
– Вот это высокое искусство будете показывать во дворцах.
Он переждал поклоны и благодарственные восклицания и дополнил:
– Нормальному человеку такую хрень не понять, так что аристократы будут довольны. Типа попали в разряд избранных. А для простого народа… Так, кто тут у вас сочиняет
Император обвел взглядом артистов, которые сразу как-то съежились и сбились в тесную кучку.
– Ну?
С задних рядов вытолкнули бледного молодого человека.
– Как зовут?
– Копьеносец, сир.
– Я нормальное имя спрашиваю, – свел брови Регнор.
– Микеланджело, – еле слышно пролепетал стихотворец, едва не теряя сознание от ужаса.
Монарх сморщился.
– Все у вас не как у людей.
Молодая супруга подтолкнула его под локоть.
– Ладно, – смилостивился самодержец. – Завтра придешь во дворец… охране скажешь: я велел. Набросаю тебе несколько сюжетов для представлений. Вопросы есть?
– Ваше величество! – благодарный поэт рухнул на колени с явным намерением облобызать высочайшую руку. Но Регнор увернулся.
– И сарай этот мне не нравится, – продолжил он. – Завтра пришлю людей, чтобы привели здесь все в порядок. Скамейки для людей пусть поставят. И сцену укрепят, пока вы своими прыжками ее не проломили.
– Да здравствует император! – вскричал воодушевленный режиссер.
– Да здравствует император! – восторженно подхватила труппа.
Регнор оглянулся на раскрасневшуюся от удовольствия супругу и улыбнулся. Доставил радость любимому человеку, что может быть лучше?
– Пойдем, дорогая, – он взял ее под локоть.
Но едва монаршая чета двинулась к выходу, из-за левой кулисы выскочила какая-то женщина и кинулась к ногам императрицы.
– Выслушайте, умоляю…
Гвардейцы ринулись наперерез, дабы защитить и не допустить, но Эльдефелина вцепилась в рукав императора. И тот понял.
– Даму берем. – Он сделал жест старшему охраннику. – Выслушаем ее во дворце.
*Использован сонет Шекспира в переводе Владимира Бенедиктова
Имя «Шекспир» переводится, как «потрясающий копьем»
Глава 3. А я предупреждал!
Дэдмор слушал выступающего на Высшем совете императора и медленно наливался дурной кровью. Раздражение его было так велико, что даже он, дипломат до мозга костей, еле сдерживался.
Да, он ждал, что внезапная жена императора втянет страну в неприятности. Но кто ж мог предположить, что в такие!
Представьте, эта тихоня с вечно скромно опущенными глазками подговорила императора ввязаться в войну.
В войну, господа!
Согласитесь, это уж ни в какие ворота не лезет.
А повод был просто смехотворным. Оказывается, при посещении театра (вот уж охота правительнице бродить по всяким сараям с лицедеями),
Будучи благосклонно выслушана, эта несчастная поведала, что ее отчизна подверглась нападению злобного захватчика – герцогства, амбициозно поименованного как Великий Гурнис.
Гурнисцы действуют крайне жестоко, не считаясь ни с какими правилами ведения войны. Пленных не берут, а войска противника безжалостно расстреливают из пушек.
В результате армия Тенгрида дезорганизована и разбита. От полного уничтожения ее спасло только отступление за полноводную Анкону, широкое русло которой позволило хоть как-то отгородиться от врага.
Но положение остается катастрофическим. Большая часть территории захвачена агрессорами. Десятки городов и сотни деревень сожжены. Люди остались без крова и средств к существованию. Левобережная часть королевства переполнена беженцами, большинство из которых женщины, старики и дети. Уже сейчас возникли огромные трудности с тем, чтобы просто накормить их. А через два месяца наступит зима, и тогда, при отсутствии теплой одежды и топлива для обогрева спешно возводимых бараков, мороз довершит то, что не смогли сделать захватчики. Королевство Тенгрид перестанет существовать.
Рассказ беженки был чрезвычайно эмоционален. Рассказывая об ужасах войны, она несколько раз принималась рыдать, и добросердечная императрица собственной рукой подносила ей стакан с водой.
Завершилось все отчаянной просьбой о помощи. Несчастная встала на колени и простерла руки в сторону могущественного монарха, который единственный мог спасти людей, оказавшихся на краю гибели.
Какое впечатление это произвело на Регнора V, императрица не знала. Внешне он не проявил никаких эмоций. А сейчас, выступая на Совете, говорил очень сухо и строго по существу. Слушали его внимательно. Но вот гримасы, которые корчили при этом высшие сановники государства, Эльдефелине не понравились.
Разумеется, императора никто не перебивал. И лишь когда тот закончил свою речь, поднялся, как и ожидалось, князь Дэдмор.
– Ваше величество, – он поклонился в сторону правителя, – Ваше величество, – последовал поклон в сторону императрицы, – я восхищен.
Главнокомандующий Леккур при этих словах заерзал, а глава Тайной канцелярии Осард уселся в кресле поглубже.
– У вас поистине золотое сердце, – продолжил Дэдмор, – а человеколюбие столь велико, что поражает воображение. Я горжусь тем, что…
– Ближе к делу, – негромко бросил император.
– Повинуюсь, – склонил голову князь. – Ваш порыв помочь несчастным и спасти тысячи и тысячи жизней очень понятен. И если бы дело касалось только меня, я первым, лично, отправился бы в Тенгрид подать руку помощи…
– Ближе к делу, я сказал, – император добавил в голос металла.
Дэдмор кашлянул. Но сбить его с мысли никогда не удавалось.
– Но как канцлер империи я обязан думать прежде всего о собственном государстве. И о благополучии наших собственных подданных.