Император Николай II и евреи

Нечволодов Александр Дмитриевич

Необходимо остановить зло, противодействуя ему, и противодействовать, изменив еврея. Комплекс предложенных мер должен привести к достижению обоих результатов. Если на каждые три брака один будет между евреем и французом, еврейская кровь потеряет свой исключительный характер» [201] .

Новость о том, что Наполеон хочет созвать Синедрион, была встречена евреями с ликованием. По словам аббата Леманна, они преклонялись перед ним и готовы были признать за Мессию. Заседания Синедриона прошли в феврале и марте 1807 г., и постановление «Великого синедриона» начиналось следующими словами: «Вовеки благословен Господь, Бог Израиля, поставивший на трон Франции и Итальянского королевства государя, близкого Его сердцу. Бог видел унижение потомков древнего Иакова и избрал Наполеона Великого в качестве орудия своего милосердия... Собранные сегодня под его могущественной защитой в прекрасном городе Париже в количестве семидесяти

одного доктора права и нотабля Израиля, мы образовали Великий синедрион, чтобы в нашем лице найти средство и силы для приведения религиозных предписаний в соответствие с требованиями наших святых законов, что послужило бы примером и правилом для всех евреев. Из этих постановлений все народы узнают, что наши догматы совместимы с гражданскими законами, по которым мы живем, что они не отделяют нас от общества...» [202] .

201

Переписка Наполеона I (Correspondance de Napoleon I). Письма г. де Шампиньи. – № 10686 от 23 августа 1806 г. и № 11320 от 29 ноября 1806 г.

202

См.: Алле. Евреи во Франции (Les Juifs en France). – Париж, 1845; Постановление Великого Синедриона. – С. 319.

На практике попытка Наполеона смешать евреев с остальным населением Франции закончилась полнейшим провалом и ясно показала лишь то, что Наполеон полностью игнорировал сущность этого народа, если он предполагал возродить его с помощью мер законодательного характера. Единственным результатом созыва Великого синедриона в Париже стало лишь дальнейшее объединение международного еврейства.

«Забудем, откуда мы ведем наше происхождение, — заявил в своей речи на открытии 26 июля 1806 г. подготовительного собрания Синедриона раввин Соломон Липман Серфбер, — да не будет больше речи о “немецких” или “португальских” евреях; рассеянные по всему земному шару, тем не менее, мы – один и единый народ» [203] .

203

Чемберлен Х. С. Указ. соч. Т. I. – С. 435.

После созыва Синедриона евреи продолжили спекулировать и одалживать под кабальные проценты, что привело к принятию Наполеоном репрессивных мер против них в 1808 г. Помимо этого, пользуясь предоставленными революцией гражданскими правами, евреи беспрепятственно создали во Франции две новые формы масонства.

«В 1806 г., — писал г. Гессен, — во Франции возник новый обряд Ecossais ancient et accepte, состоявший из 32 степеней, учрежденный пятью евреями: John Mitchel, Friedrich Dalcho, Emil de la Motta, Abraham Alexander и Isaac Aulb, которые из чисто коммерческих видов присвоили себе места Великого Командора, наместника Великого Командора и т. д. и захватили в свои руки всю администрацию. В начале XIX века авиньонский купец, еврей Michel Beddarine (интендантский инспектор в Италии) насадил и распространил во Франции при помощи своих двух братьев систему Мизраим, существующую поныне» [204] .

204

Гессен Ю. Указ. соч. – С. 45-46.

После революции 1789 г. евреи подняли голову не только во Франции. Во всех остальных странах Западной Европы они быстро приобрели влияние и силу.

«В Германии первое поколение “Хаскала” одновременно было и последним. Благодаря своей ловкости евреи в скором времени преобладали в общественной и интеллектуальной жизни всего немецкого народа, и салон выглядел для них более заманчивым, нежели чтение “Меассеф” – ежемесячного еврейского журнала, основанного Вессели», — читаем мы в «Еврейской энциклопедии».

Отметив, что Орден азиатских братьев прекратил свое существование в Германии около 1790 г., и, несомненно, в качестве замены ему в то же время в Берлине была создана ложа Терпимости, г. Гессен продолжал: «Учредителями ложи Терпимости были братья Гиршфельд и Катер – не знаем, христиане или евреи, – но в ней главным образом принимали участие, по-видимому, евреи, как, например, профессор Герц, Итциг, имя которого мы встречали в азиатском Ордене, банкир Леви и др. Мастером стула был еврей» [205] .

205

Там же. – С. 36.

Следующие слова г. Гессена показывают, до какой степени евреи Германии открыто презирали христиан после французской революции: «... Берлинский еврей Давид Фридлендер вместе с несколькими

главами семейств, в числе коих был, вероятно, как говорил Грец, и представитель фамилии Итциг, послал (1799 г.) советнику главной консистории Теллеру письмо, в котором эти лица выразили согласие на обращение в Христианство и даже на принятие крещения с тем, однако, условием, чтобы их освободили от веры в Христа, от церковных обрядов или, по крайней мере, позволили толковать по-своему христианские догматы» [206] .

206

Там же. – С. 38.

Наблюдая расцвет иудаизма, великий современник Наполеона Гете, либерально настроенный и с юношеских лет состоявший в масонстве, тем не менее, прекрасно отдавал себе отчет в той опасности, которую иудаизм представлял для всей христианской цивилизации. «Как можем мы допустить участие евреев в высокой европейской культуре, христианской по своей сути, если они отрицают источник ее происхождения», — говорил он [207] .

А вот как передает состоявшуюся 23 сентября 1823 г. беседу с ним на эту тему один из его близких друзей фон Мюллер:

207

Гете И. В. Wilhelm Meister’s Wanderjahre. – Лейпциг, 1889. – С. 11.

«Около шести часов утра, едва я вошел в комнату Гете... как старик дал волю своему гневу по поводу нашего нового закона о евреях (от 20 июня 1823 г.), разрешающего браки между лицами, исповедующими две эти религии. Он предсказывал самые печальные последствия этого шага и говорил, что если бы у суперинтенданта был характер, он скорее бы ушел в отставку, чем женился на еврейке в церкви Святой Троицы, что все нравственные устои семьи, основанные на религии, будут уничтожены таким неправедным законом. Несмотря на веселое пребывание в Мариенбаде до этого, он продолжал высказывать свое недовольство в течение всего вечера... Особо примечательна его враждебность против евреев была в связи с тем глубоким уважением, которое Гете, несмотря на весь свой либерализм, питал в отношении Церкви и государственной системы... “Я предвижу, что мы пойдем впереди всех по пути абсурда и что мы на себе испытаем все безумства”, — говорил он между прочим» [208] .

208

Goethes Gespraeche. 4 band. – Лейпциг, 1889. – С. 270, 271.

Один из многочисленных авторов, писавших о Гете, – Виктор Ген писал в своих «Мыслях о Гете»: «Когда 22 марта 1832 г. Гете умер, один еврей (и масон. – Автор) Берне отметил этот день как начало освобождения Германии. В действительности, он отметил конец эпохи и начало Еврейского века, в котором мы и живем» [209] .

Еще один современник Гете, знаменитый историк Иоганн Гердер, несмотря на весь свой либерализм и гуманизм, отмечал: «В Европе еврейский народ был и остается азиатским народом, чуждым нашей части мира, привязанным к совершенно другому древнему закону, который был дан ему под иными небесами, закону, с которым он, по его собственному признанию, связан навсегда» [210] .

209

Ген Виктор. Gedanken uber Goethe. Dritte auflage. – Берлин, 1887. – С. 40.

210

Гердер И. Г. Bekehrung der Juden. Par. 7 des Untersuchungen des vergangenen lahrhunderts zur Beforderung eines geistigen Reiches.

Гердер писал это в начале XIX века; а в 1902 г. написал в своей книге «Впечатления» (“Impressionen”) один из самых влиятельных вождей современного иудаизма Вальтер Ратенау, убитый немецкими националистами летом 1922 г.:

«Слушай, Израиль!

Юдофилы говорят: еврейский вопрос не существует... Но достаточно пройти в воскресный полдень по Тиргартештрассе или бросить вечерком взгляд на фойе театра. Странное дело! В сердцевине немецкой жизни мы видим народ совершенно особый, странный... Среди песков Брандербурга замечаешь азиатскую орду. Выделанная веселость этих людей не дает прорваться наружу древней и неутолимой ненависти, которую они несут на своих плечах... Тесно связанные друг с другом, строго изолированные от внешнего мира, они образуют не живой орган (немецкого) народа, но особый организм, чуждый его телу...».