Император Николай II и заговор генералов
Шрифт:
В Тобольске положение Царственных Узников все время ухудшалось. Соколов пишет: «Когда Керенский отправлял Семью в Тобольск, он говорил Кобылинскому: “Не забывайте, что это бывший Император. Его Семья ни в чем не должна нуждаться”.
Почему слово разошлось с делом?
В показании Кобылинского значится: «Все эти истории были мне тяжелы. Это была не жизнь, а сущий ад. Нервы были натянуты до последней крайности. Тяжело ведь было искать и выпрашивать деньги для содержания Царской Семьи. И вот, когда солдаты вынесли постановление о снятии нами, офицерами, погонов, я не выдержал. Я понял, что больше нет у меня власти, и почувствовал полное свое бессилие. Я пошел в дом и попросил Теглеву доложить Государю, что
Государь и Его Святая Семья шли по Своему крестному пути.
Ограничения и ухудшение положения в Тобольске продолжались. 1-го марта 1918 г. пришла телеграмма: «Николай Романов и его семья должны быть зачислены на солдатский паек». Солдатский комитет постановил разрушить ледяную гору, которую построили для развлечения детей Жильяр и Долгоруков. Жильяр в своем дневнике отмечает: «4/17 марта. Дерзость солдат превосходит всякое воображение. Те, которые уехали, заменены молодежью отвратительной внешности.
Их Величества, несмотря на увеличивающееся со дня на день уныние, надеются, что среди верных Им людей все же найдется несколько человек, которые постараются Их освободить».
«6/19 марта. После завтрака говорили о Брест-Литовском договоре, который только что подписан. Государь был несказанно огорчен этим обстоятельством. “Это такой позор для России, – сказал Он, – это позор равносильный самоубийству. Я никогда бы не поверил, что Император Вильгельм и германское правительство могут унизиться до того, чтобы пожать руку этим мерзавцам, которые предали свою страну. Но Я убежден, что это не принесет им счастья: не это поможет им спастись от разгрома!”»
Как прав был Государь! Уже через 8 месяцев трусливый и жалкий Вильгельм, этот «фельдфебель на троне», убежал в Голландию, оставив Германию на произвол судьбы. Германия, которая так виновата перед Россией, получила то, что она заслужила. Это Германия, не понимая, куда ее толкает международный заговор, начала войну, оплачивала всех проходимцев в России, готовивших революцию, снабдила Ленина миллионами и пропустила в запломбированном вагоне в Россию, поддерживала большевиков, заключила похабный мир в Брест-Литовске, устроила «германскую» авантюру на Украине, не спасла Царской Семьи, имея к этому полную возможность, нарушила все нравственные законы и… развалилась, как карточный домик. И уже через четверть века другой властитель Германии, имея полную возможность уничтожить большевизм, прийдя на помощь русскому народу; но он предпочел раздел, грабеж, бесчеловечное отношение к пленным, издевательства над населением и полное пренебрежение к нравственным законам. Результат – тот же. Раздел Германии, перманентная оккупация, и несмотря на «Wirtschaftswunder», переход на положение вассала, в одной части СССР, а в другой США.
Скажу несколько слов по поводу диссертации П. Германа, которую он озаглавил «Положение Русской Эмиграции». В этой работе он приводит слова Керенского: «Русская эмиграция мертва, она перестала существовать». И сам добавляет: «К этому вряд ли можно что-либо прибавить». О русской эмиграции я буду говорить в своем послесловии, теперь же задам вопрос только, как этот П. Герман назвал бы настоящее положение в Германии? Не назовет ли он Германию
Все, что лишено нравственного начала, раньше или позже, получит свое возмездие. В мире, в котором Зло старается завладеть и душой и телом человека, идет видимый всеми процесс технического «прогресса» и явный провал всех нравственных законов. Бог попустил Злу за бесконечные грехи человечества. Но… Дьявол платит черепками.
От того же числа (6/19 марта) Жильяр пишет: «Когда кн. Долгоруков, несколько позже сказал, что в газетах появилось сведение о требовании Германии выдать ей Царскую Семью целой и невредимой, Государь воскликнул: “Если это не маневр, чтобы Меня дискредитировать, то во всяком случае это оскорбление, которое Мне наносят!” А Императрица вполголоса прибавила: “После того, что они сделали с Государем, Я предпочитаю умереть в России, чем быть спасенной немцами!”».
3/16 апреля «Полковник Кобылинский, офицер охраны и несколько солдат пришли сделать обыск в доме. У Государя отняли кинжал, который Он носил при черкеске».
12/25 апреля «За несколько минут до 3-х часов я встретил двух человек прислуги, которые рыдали. Они сказали мне, что Яковлев пришел объявить Государю, что он Его увозит».
Далее Жильяр пишет, что его вызвала к себе Императрица. Она сказала, что поедет вместе с Государем. В то время Алексей Николаевич был сильно болен – у Него опять был сильный припадок гемофилии. «Заметно было, как Императрица мучилась и страдала от своей нерешительности. Она ходила по комнате, Она продолжала говорить, обращаясь скорее сама к себе, чем к нам. В конце концов Она подошла ко мне и сказала:
“Да, так лучше, Я поеду с Государем, поручаю вам Алексея”… Вся Семья провела день после полудня около постели Алексея Николаевича».
Государь, Государыня и Великая княжна Мария Николаевна уехали.
20 апр. (3 мая) «Полковник Кобылинский получил телеграмму, что Их Величества остановили в Екатеринбурге. Что же случилось?»
24 апр. «Дети, наконец, получили письмо из Екатеринбурга о том, что все здоровы, но без объяснения причин, почему Они остановились в этом городе. Сколько тревоги чувствуется между строк!»
28 апр. «Полковник Кобылинский устранен от должности, и мы зависим теперь от тобольского Совета».
6/19 мая «День рождения Государя… Наш отъезд назначен на завтра. Коммиссар отказывается разрешить приход священника; он зацрещает Великим княжнам запирать на ночь свою дверь».
10/23 мая. «Утром мы прибываем в Тюмень и, несколько часов спустя, уезжаем по железной дороге в Екатеринбург»…
Я хочу привести выдержки из писем Государыни к Вырубовой. Я хочу показать, как эта необыкновенная женщина, на которую было возведено столько ужасных обвинений, клеветы, как эта подлинная Царица и по внешнему виду и по своим внутренним переживаниям, переносила все ужасы Своего заключения, какой подлинной христианкой Она была, прощая все и готовясь перейти в лучший мир.
21 окт. 1917 г. Тобольск «…Бог милостив и долготерпелив и своих не забудет… Чем больше здесь страданья, тем ярче будет там, на том светлом берегу, где так много дорогих нас ждут, мы надеемся завтра приобщиться Святых Тайн – сегодня и вчера не позволили быть в церкви… последнее время не выхожу, так как сердце себя нехорошо ведет. Сколько утешений в чтении Библии».
24 ноября 1917 г. Тобольск «…И ты одна в страданье и одиночестве. Но ты знаешь, где искать успокоения и силу, и Бог тебя никогда не оставит – Его любовь выше всего… Бог не оставляет тех, кто Его любит и верит в Его безграничное милосердие, и когда мы меньше всего ожидаем, Он нам поможет и спасет эту несчастную страну. Терпенье, вера и правда».