Император Николай II. Человек и монарх
Шрифт:
В Успенском соборе были поставлены три трона, на которых должны были восседать во время коронации Император, Императрица и Императрица-Мать. Это были троны Царей Иоанна III Васильевича, Михаила Феодоровича и Алексея Михайловича.
Предстоящее событие глубоко волновало Государя. 2 мая он посетил могилу отца «перед тяжким испытанием, ожидающим нас в Москве» {770} . 5 мая в Александровском дворце был отслужен напутственный молебен и в 23 часа того же дня Императорский поезд отправился в Москву, в которую прибыл 6 мая 1896 г., в день рождения Государя. «Дай Бог, чтобы там это тяжёлое время прошло гладко и благополучно, и чтобы Господь сподобил нам радостно вернуться сюда!» – записал Николай II в дневнике {771} . Перед въездом в город Царь остановился в Петровском путевом дворце, где останавливались перед коронацией Императоры Всероссийские, начиная с Павла I {772} . Перед Петровским дворцом собралась многотысячная толпа. Специально собранные хоры
770
Дневник Императора Николая II за 1895 г. Запись за 3 июня // Дневник Императора Николая II. Т. 1. С. 270.
771
Там же. С. 271.
772
Коронационный сборник. Т. 1. С. 194.
7 мая Николай II принял эмира Бухарского и хана Хивинского, а также брата императора Германского принца Генриха Прусского.
9 мая 1896 г. в 2 час. 30 мин. началось шествие Царя из Петровского дворца в Кремль. Б. А. Энгельгардт вспоминал: «Когда Государь появился на крыльце дворца, грянул первый сигнальный пушечный выстрел, и головная часть процессии тронулась в путь. Государю подвели белую лошадь, по традиции кованную на серебряные подковы. Государь сел в седло, и грянул второй выстрел. В момент выезда Царя из ворот дворца прозвучал третий и на него хором ответили колокола всех московских церквей. В тот же момент со звоном колоколов слилось могучее ура многотысячной толпы, стоявшей против дворца» {773} .
773
Энгельгардт Б.А. Торжественный въезд в Москву Государя Императора Николая II // Николай II в воспоминаниях и свидетельствах. С. 13.
Небо, затянутое тучами в течение предыдущих дней, вдруг озарилось ярким солнцем. Огромные толпы народа вглядывались в бесконечную процессию, надеясь разглядеть в ней Царя. Впереди на красивых породистых лошадях шествовал Собственный Его Величества Конвой, состоявший из кавказских горцев. За ним – сотня Лейб-гвардии Казачьего Его Величества полка. Далее длинной вереницей шли представители азиатских народов Российской Империи: туркмены, текинцы, сарты, киргизы. Потом обер-церемониймейстеры, церемониймейстеры, их помощники, камер-юнкеры, камергеры. Это была высшая аристократия России: верховный церемониймейстер князь А. С. Долгорукий, генерал-адъютант князь Н. Н. Оболенский, обер-гофмаршал князь С. Н. Трубецкой, светлейший князь А. А. Ливен, князь Л. П. Урусов, князь Н. Д. Голицын, князь Б. А. Васильчиков, князь Б. Д. Сидомон-Эристов, граф Д. И. Толстой, граф В. А. Мусин-Пушкин. За ними шла череда карет, в которых ехали чины Двора и иностранные придворные. Потом сотни Лейб-гвардии Кирасирского, Конногвардейского и Кавалергардского полков в блестящих на солнце шлемах и кирасах. Наконец, на белом коне ехал Император Николай II, одетый в мундир Лейб-гвардии Преображенского полка с Андреевской лентой через плечо. За Государем следовала свита из великих князей и представителей иностранных держав. Далее следовали две золочёные кареты, в которых находились Вдовствующая Императрица Мария Феодоровна и Императрица Александра Феодоровна. Карета молодой Царицы принадлежала Екатерине Великой и была расписана живописью. На дверцах кареты красовался двуглавый орёл. Будущий финский президент, а тогда офицер Императорской гвардии барон К.-Г. Маннергейм вспоминал: «Перед Императором на коне и его блестящей свитой гарцевал первый эскадрон кавалергардов, где я исполнял обязанности командира первого взвода. Обе Императрицы ехали в изумительных праздничных экипажах, запряженных восьмерками, за ними следовали двадцать карет, запряженных шестью и четырьмя лошадьми. Балконы над улицами были заполнены празднично одетым народом. Все выглядело неописуемо красочно и величественно» {774} .
774
Маннергейм К.-Г. Мемуары. М.: Вагриус, 1999. С. 16.
Интересные воспоминания о въезде Государя в Москву оставил присутствующий на коронации флигель-адъютант германского императора Вильгельма II Гельмут фон Мольтке: «Оживление в городе было неимоверным. По улицам сплошными потоками двигались люди, скапливаясь во всех местах, где должна была пройти процессия. Войска – численностью около пятидесяти тысяч человек – стояли шпалерами вдоль всего восьмикилометрового пути до Кремля. ‹…› Первыми тронулись две золотые, украшенные драгоценными камнями кареты, каждая запряжена восьмёркой белых лошадей, – экипажи Императрицы и Императрицы-матери; за ними последовал Император верхом. Он тоже ехал на белом коне. ‹…› Весь народ стоял с обнаженными головами и кричал своему Батюшке раскатистое “ура!”» {775} .
775
Мольтке X., фон. Русские письма. Пер. с нем. М.Ю. Некрасова. СПб.: Изд-во им. Н.И. Новикова, 2008. С. 68.
Николай II въехал в Первопрестольную столицу через Триумфальные ворота у Тверской заставы. В дневнике Николай II записал: «Первый тяжелый день для нас – день въезда в Москву. Погода стояла великолепная. ‹…› В 2 1/2 ровно тронулось шествие; я ехал на Норме. Мама сидела в первой золотой карете, Аликс во второй – тоже одна. Про встречу
776
Дневник Императора Николая II за 1896 г. Запись за 9 мая // Дневник Императора Николая II. Т. 1. С. 272.
Княгиня М. С. Барятинская в своих мемуарах отмечала: «Приветствовать Белого Царя собрались все расы, одетые в невиданное многообразие костюмов» {777} .
Художнику М. В. Нестерову особенно запомнился въезд Государя в Кремль: «Стало слышно далекое раскатистое “ура”. Оно быстро приближалось, крепло, росло, наконец, загремело где-то близко около нас с поразительной силой. Войска взяли на караул, музыка заиграла, показался на белом арабском коне молодой Царь. Он ехал медленно, приветливо кланялся народу, был взволнован, с бледным, осунувшимся лицом… Царь проследовал через Спасские ворота в Кремль» {778} .
777
Барятинская М. Моя русская жизнь. Воспоминания великосветской дамы. 1870–1918. М.: Центрполиграф, 2006.
778
Николай II. Воспоминания. Дневники. С. 90.
Перед въездом в Кремль Государь спешился у Иверской часовни, чтобы приложиться к чудотворной иконе Пресвятой Богородицы. А. С. Суворин в своём дневнике так описывал этот момент: «Все заметили, что Государь был чрезвычайно бледен и сосредоточен. Он всё время держал руку под козырёк во время выезда и смотрел внутрь себя» {779} .
В 16 час. Император Николай II, сняв шапку и осенив себя крестным знаменьем, с благоговением вошёл на территорию Кремля через ворота Спасской башни. Вся территория от Спасских ворот до Успенского собора была наполнена народом, встречавшим Государя в почтительном молчании с непокрытыми головами. Царь с Царицей проследовали в Успенский собор, где они были встречены всем духовенством во главе с митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Палладием (Раевым). Император Николай II и Императрица Александра Феодоровна приложились к главным святыням собора: ковчегам с ризой Господней, гвоздем Христовым и ризой Божьей Матери, а в Петропавловском приделе – к мощам московских митрополитов Святителя Петра и Святителя Филиппа (Колычева). Из Успенского собора Царская Чета, сопровождаемая митрополитом московским Сергием (Ляпидевским), проследовала в Архангельский собор, где отстояла благодарственный молебен, ектенью и многолетие. Государь и Государыня поднялись на Красное крыльцо и с верхней его площадки в пояс поклонились народу. Многотысячное «ура!» было им ответом.
779
Дневник А.С. Суворина за 1896 г. Запись за 9 мая // Суворин А.С. Дневник. С. 100.
В 18 час. 35 мин. Государь и Государыня по установившейся традиции проследовали из Кремля в село Нескучное в Александринский (Нескучный) дворец {780} , где они должны были готовиться к предстоящей коронации, проводя время в строгом посте и молитве. В Александринский дворец переехала и Вдовствующая Императрица Мария Феодоровна.
10 мая Император Николай II и Императрица Александра Феодоровна, после Божественной литургии, снова прибыли в Кремль, где принимали делегации чрезвычайных посольств: французского, испанского, японского, корейского, американского. Каждое посольство принималось Царской Четой отдельно, причём посол вручал Государю верительные грамоты. Вечером того же дня Император Николай II принял представителей Восточных Патриархов, которые благословили Царя иконами. В 16 час. 40 мин. Царь и Царица возвратились в Нескучное, где присутствовали на всенощной.
780
Сегодня в Александринском дворце (Москва, Ленинский пр., д. 14) располагается Президиум Российской академии наук.
11 мая Царская Чета вновь присутствовала на Божественной литургии в церкви Александринского дворца, а затем отправилась в Большой Кремлёвский дворец, где продолжился приём посольств: Нидерландов, Португалии, Сербии, Османской империи. После приёма Царь с Царицей вернулись в Нескучное и снова присутствовали на всенощном бдении.
Все эти дни по Москве ездили специальные герольды, наряженные в красивые костюмы, которые громко зачитывали народу о предстоящем короновании Царя и раздавали людям специальные прокламации. Строго говоря, в конце XIX в. при наличии печатной и копировальной техники надобности в этих герольдах не было. Но таким образом сохранялась традиция и придавалась особая торжественность предстоящему событию.
12 мая Церковь отметила Праздник Святой Животворящей Троицы. С утра Николай II и Александра Феодоровна присутствовали на торжественном богослужении, а потом в который раз отправились в Кремль, где в Оружейной палате произошло освящение Государственного знамени, установленного затем в Тронном зале. Знамя было выполнено из золотой ткани, но не росписью, а шитьём и представляло собой большое золотое полотнище, на котором был изображён Государственный герб, двуглавый орёл и гербы всех владений Российской империи {781} . Вверху древка крепилась бантом Андреевская лента, на которой золотом были начертаны слова: «С нами Бог!» После отслуженного молебна Царская Чета вернулась в Нескучный дворец.
781
Левенсон А. Указ. соч. С. 156.