Император открывает глаза
Шрифт:
Гость продемонстрировал добычу. Собеседник внимательно изучил ее, после чего бросил:
– Послушник. Под змеей – вертикальный штрих – время, не полагающее о вечности.
Эта информация не больно-то заинтересовала гостя. Он лишь спросил:
– Как он узнал меня?
Хозяин пожал плечами.
– У нас не любят людей с такими лицами.
– Убери! – велел гость, не интересуясь, что означает «с такими лицами». Омту молча кивнул. – Ты знаешь, зачем я пришел?
Омту кивнул вновь.
– Посоветоваться с Оракулом.
– Правильно. Тут завертелись любопытные дела. Мне надо кое-что узнать. – Омту вновь кивнул. – А пока я
– Да, хозяин.
Моментально, словно по волшебству, был накрыт стол. Еда была без изысков, но обильная. Были тут и мясо, и рыба, и сладости, и, конечно, вино, в этих краях довольно необычное на вкус. Пока гость насыщался, Омту уладил дела с мертвецом. Когда Омту вернулся, гость уже отдыхал, ибо шел всю ночь. Омту разбудил странника, когда солнце уже катилось к горизонту. Странник поднялся, омыл лицо и руки, наскоро перекусил, после чего вместе с Омту покинул дом.
Путь был недолог. Путники оставили город и по дороге направились прочь от реки. Скоро закончились поля, питаемые плодородными водами Хапи. [18] Потянулись кустарники, потом закончились и они, уступая место пустыне. Странник потянул ноздрями, с жадностью втягивая в себя таинственный и сладкий пустынный воздух. Он любил пустыню, он любил море, он любил горы. Он любил природу, что сродни стихии.
Дорога, по которой шли Омту и его гость, постепенно сужалась, пока не превратилась в тропинку, едва различимую. Потом исчезла и эта тропинка, но Омту шагал уверенно, без колебаний выбирая путь между барханами. Наконец он замедлил шаг и указал на смутно виднеющееся в потемках нечто. Это был полуразрушенный пилон некогда существовавшего храма. И мало кто знал, что храм существовал и десять, и двадцать и даже сто веков назад, что он был воздвигнут теми, кого поглотили безжалостные волны Атлантики. Глаза странника затуманились, он вспоминал… Он помнил этот храм, он много что помнил.
18
Хапи – Нил.
– Вот здесь я подобрал Гиптия, – шепнул он. – Его приказал убить Омту. Омту… – Странник с усмешкой покосился на своего спутника. – Омту, а ты какой по счету?
– Триста шестьдесят восьмой.
– Триста шестьдесят восьмой, – повторил странник. – Счет веков, ведомый по Омту! Занятно! А кому ты служишь, Омту?
Вопрос не понравился серому человечку, что-то дрогнуло в его лице.
– Оракулу Сета, – ответил он, и в блеклых глазах мелькнуло подобие скользкой усмешки.
– Но ведь Оракул кем-то создан. Кем?
– Сетом.
– А кто такой Сет? – продолжал настаивать гость.
– Бог, – ровным голосом ответил Омту.
– Любой бог – есть обретший силу человек. Как зовут этого человека?
– Не знаю, – сказал жрец.
– Знаешь! – не согласился странник. – Ты много знаешь, Омту.
На этот раз Омту не стал спорить.
– Не один ты обращается с вопросами к Оракулу. В этих краях хватает юношей, жаждущих послужить Сету.
Гость кивнул и сделал шаг вперед.
– Ладно, пойдем.
Сквозь щель между колонной и обрушившейся балкой люди проникли в присыпанные песком и временем развалины. Омту извлек из неприметной щели между камнями заблаговременно припасенные факелы. Пропитанные земляным маслом волокна вспыхнули при первом же ударе кресала. Факелы
Поначалу им пришлось почти ползком пробираться между нагромождениями каменных обломков, но вскоре проход стал шире, затем он начал ветвиться. Жрец безошибочно выбирал нужный путь, пока дорогу не преградила ровная, без единой шероховатости, словно отполированная стена. Омту прикоснулся к ней крепкой сухой ладонью, и стена подалась в сторону, пропуская путников.
Они очутились в громадной зале – главном помещении храма. Святилище Сета возникло много веков, даже тысячелетий назад, но время почти не коснулось его. Оно оказалось не властно над этой колоссальной пещерой, окаймленной по всем четырем сторонам двойным рядом громадных черных колонн. В дальнем конце, точно напротив входа высились три громадные, смутно различимые во тьме статуи: Сета и его спутников Ашта – чудовища с львиным телом и головой крокодила – и Апопа – гигантского змея. Изваяния, как и пол залы были густо припорошены пылью, и лишь глаза Сета, неподвластные ни пыли, ни мраку, ни времени, пылали рубиновым негасимым огнем.
Пересекши главный зал храма, путники попали в другой, размером поменьше, круглый, посреди которого возвышался странной формы и странного вида алтарь. То была высокая платформа из тускло блестящего вещества, посреди которой возвышался круглый стол с небольшим серым кристаллом посередине. Из-за платформы вышел невысокий юноша, облаченный в такие же серые, как и у Омту одежды. Пепельная кожа его казалась мертвой, глаза болезненно щурились от света факелов. Юноша приветствовал гостей низким поклоном, странник ответил кивком головы, Омту остался бесстрастен.
– Начинать? – спросил он.
– Да, – ответил гость. – К чему тянуть?
Тогда Омту кивнул юноше, в черных глазах которого была мольба. Но Омту не пожелал заметить этой мольбы, сохранив на лице прежнюю бесстрастность. Юноша потупил взор и стал подниматься на платформу. Гости ступали следом. Все трое остановились у стола с кристаллом. Омту взглядом приказал юноше: начинай. Тот послушно протянул руку к кристаллу. Сверкнула вспышка, – не очень яркая, просто сноп искр, – и юноша бесследно исчез.
Ни Омту, ни странник не выказали удивления, ни даже ужаса. Омту выдержал небольшую паузу, потом заговорил:
– Посланец достиг царства Сета. Ты можешь спрашивать.
Странник кивнул. На мгновение он задумался, а затем сказал:
– Я чувствую, начат Баггарт – Большая Игра. Так ли это?
Воцарилось молчание. Спустя какое-то время кристалл посветлел и по зале пронесся шорох-голос.
– Здравствуй, Кеельсее!
– Привет, Оракул! – небрежно бросил в ответ гость.
– Приятно вновь слышать твой голос. Посвященный. Я рад, что ты не таишь, как случалось прежде, свое лицо и имя.
– К чему секреты от друзей?! Что насчет Игры?
– Как поживаешь, Кеельсее?
– Неплохо. – Гость усмехнулся. – Но ты упорно игнорируешь мой вопрос. Почему?
– Уже отвечаю. Да, намечается Баггарт. Большая Игра, и ставки в ней будут высоки.
Странник кивнул, словно говоря: я так и думал.
– Кто ведет Игру? Леда?
– Не знаю, – ответил голос. – Но этот игрок наделен громадной силой, такой, что может перекрыть полный доступ информации даже Оракулу. Ты сам можешь сделать вывод: кто это.