Император Пограничья 5
Шрифт:
Инвестиция окупилась сторицей — Верлин где-то вдали от Мурома открыл метод многократного увеличения энергии, извлекаемой из Бездушных, о чём поспешил сообщить своему благодетелю. Однако учёный сначала скрыл детали технологии, требуя дополнительных гарантий и ресурсов, а после и вовсе перестал выходить на связь.
Все последующие попытки воссоздать его метод привели лишь к получению нестабильных чёрных кристаллов, взрывавшихся при малейшей нагрузке. А ведь именно эта технология должна была стать ключом к усилению магического потенциала княжеской гвардии перед
Верлин скорее всего мёртв, и его секрет умер вместе с ним.
Затем последовала цепная реакция катастроф. Расследование, начатое этим поганым журналистом Волковым. Арест ректора Горевского, которого он, Терехов, вынужден был устранить руками Соловьёва. Как бы ни был лоялен ректор, риск того, что тот проболтается, оказался слишком велик. А потом — словно сама судьба насмехалась над ним — уничтожение лабораторий в Прудищах и Кочергино. Годы исследований, десятки тысяч рублей, уникальные данные — всё пошло прахом.
И наконец, вишенка на торте — публикация материалов о нарушении Казанской конвенции. Двести лет назад княжества подписали этот документ, запрещающий проведение определённых типов магических опытов над людьми после катастрофы в Казани, когда эксперименты с Эссенцией привели к гибели тысяч жителей.
Его могущественная империя, строившаяся годами, едва не рухнула за считанные дни, получив сокрушительный удар.
— Позови Соловьёва, — не оглядываясь, приказал Ростислав.
— Он уже ожидает в приёмной. Сейчас же направлю его к вам.
Через минуту в кабинет тихо вошёл невысокий мужчина в безупречном тёмно-синем костюме. В тусклом свете свечей его необычные глаза с вертикальными зрачками слегка мерцали.
— Кирилл, — приветствовал его Терехов, отставив бокал с коньяком, — хорошая работа с ректором.
Соловьёв слегка склонил голову в лёгком поклоне.
— Благодарю, Ваше Сиятельство. Операция прошла без осложнений. Как я и докладывал, официальная версия — сердечный приступ на фоне стресса.
Терехов кивнул и прошёлся по кабинету, задержавшись у карты Муромского княжества, висевшей на стене. Его палец остановился на небольшой отметке в северо-восточной части.
— Злобино, — произнёс он почти шёпотом. — Наша последняя действующая лаборатория. Последний узел, который может связать меня со всем этим бардаком.
Соловьёв молча ждал продолжения, сохраняя идеальную неподвижность.
— Она должна исчезнуть, — Терехов развернулся, впившись холодным взглядом в своего агента. — Полностью. Документация, оборудование, персонал… Особенно персонал. Учёные, охрана и, главное, сам Кобылин. Он знает слишком много.
— Кобылин имеет хорошую боевую подготовку, ваше сиятельство, — заметил Соловьёв, натягивая кожаные перчатки на тонкие пальцы. — Справиться с ним будет… занимательно.
Терехов подошёл к сейфу, открыл его и достал маленькую шкатулку. Внутри лежал флакон с тёмно-фиолетовой субстанцией.
— «Поцелуй полуночи», — князь протянул флакон Соловьёву. — Дорогое приобретение из Восточного каганата на основе Душугубки. Парализует мага, блокируя его дар
— Изысканный инструмент, — Соловьёв бережно принял флакон. — Значит, лаборатория должна сгореть?
— Дотла, — Терехов сжал кулак. — Чтобы Платонов, если вздумает туда сунуться, нашёл только пепел. Но сначала убедитесь, что все документы действительно уничтожены. Ничто не должно связывать эти эксперименты со мной.
— Как прикажете, ваше сиятельство, — Соловьёв слегка наклонил голову. — Что-нибудь ещё?
Терехов на мгновение замолчал, затем подошёл ближе к своему агенту, понизив голос почти до шёпота:
— После выполнения задания… тебе придётся на время исчезнуть. Журналисты уже задают вопросы о некоем «адвокате», посетившем Горевского перед смертью. Похоже, охранник проболтался. С ним уже разобрались.
В глазах Соловьёва мелькнуло что-то, похожее на настороженность, но тут же исчезло.
— Не беспокойтесь, Ваше Сиятельство. Я привык растворяться в тенях. У меня есть безопасное убежище. Никто не свяжет нас.
— Хорошо, — Терехов вернулся к столу и снова взял бокал. — Выполни это задание безупречно, Соловьёв. Слишком многое поставлено на карту.
— Я никогда не подводил вас, Ваше Сиятельство, — с лёгкой, почти неуловимой улыбкой ответил агент, — и не планирую начинать это делать.
Терехов отпустил собеседника жестом руки и, когда дверь за тем закрылась, позволил себе погрузиться в размышления о последствиях скандала. Санкции были ожидаемы, но их масштаб превзошёл прогнозы. Торговое эмбарго от соседних княжеств означало, что цены на базовые товары взлетят в ближайшие недели. Отзыв дипломатических представителей — изоляцию на политической арене Содружества. Ограничение движения подданных через границы других княжеств нанесёт удар по и так ослабленной экономике.
Однако хуже всего была угроза военного вмешательства, неофициально высказанная представителем Московского Бастиона перед отъездом. В случае обнаружения новых доказательств масштабных нарушений Казанской конвенции будет создана коалиция для «восстановления правового поля и гарантирования безопасности населения». Он сомневался, что до этого дойдёт, ведь члены Содружества не вмешивались в дела других княжеств даже во время междоусобных войн, но маленькая вероятность такого развития событий всё же оставалась.
— Лицемеры и ханжи!.. — процедил Терехов сквозь зубы. — Как будто Томск не проводит подобных экспериментов. Как будто у Потёмкиных в Смоленске нет своих секретных лабораторий. Как будто Демидовы не используют рабский труд на своих рудниках…
Он знал, что все крупные игроки нарушают те или иные положения межкняжеских соглашений. Просто он имел несчастье попасться первым. А может, не просто первым, а единственным, кто был настолько амбициозен, чтобы обогнать остальных. И теперь они его пожирают, как стая шакалов. Пытаются продемонстрировать мнимую добродетель, чтобы смерды и кухаркины сыны рукоплескали своим господам за показную непримиримость к нарушителям договоров.