Император Пограничья 5
Шрифт:
Стремянников остался стоять посреди комнаты, его сухопарая фигура казалась почти бесплотной в полумраке кабинета.
— Снимите с него наручники, — вздохнул Сабуров. — Мы же цивилизованные люди, не так ли, господин адвокат?
Когда капитан освободил руки юриста и вышел, Сабуров жестом предложил собеседнику сесть.
— Чаю? Вина? — поинтересовался граф.
— Благодарю, но предпочту сразу перейти к делу, — ответил юрист. — Моё незаконное задержание вряд ли продлится долго, учитывая дипломатические последствия.
Сабуров опустился в кресло напротив, внимательно
— Где Игнатий Платонов? — спросил он без предисловий.
— Не имею ни малейшего представления, — ответил Стремянников с совершенно искренним выражением лица. Это была чистая правда — он действительно не знал точного местонахождения отца Прохора в данный момент.
— Я не верю вам, — Сабуров подался вперёд. — Наши источники подтверждают, что вы встречались с ним сегодня утром.
— Ваши источники правы, — кивнул юрист. — Я действительно имел короткую беседу с господином Платоновым относительно налоговых вопросов его сына. Однако где он находится сейчас — мне неизвестно.
Сабуров достал из стола папку и открыл её.
— У нас есть все основания полагать, что Игнатий Платонов прибыл во Владимир с целью подрыва княжеской власти.
— Возмутительная клевета, — ровно ответил Стремянников. — Господин Платонов прибыл исключительно для уплаты налога от имени своего сына, воспользовавшись правом родственного представительства согласно уложению от 1392 года.
Допрос продолжался больше часа. Сабуров пытался выудить информацию прямыми вопросами, намёками, даже угрозами, но юрист оставался непоколебим. Его ответы были вежливыми, абсолютно бесполезными и юридически безупречными.
Наконец граф раздражённо провёл рукой по лицу.
— Вы понимаете, что защищаете человека, который может представлять угрозу для государства?
— Я защищаю букву закона, граф, — спокойно ответил Пётр Павлович. — И пока буду жив, намерен это делать. А теперь, если позволите, я бы хотел покинуть ваш гостеприимный кабинет. В противном случае, боюсь, князю Оболенскому придётся направить официальную ноту протеста по дипломатическим каналам.
Сабуров долго смотрел на юриста, словно пытаясь прочесть его мысли. Наконец он встал и подошёл к двери.
— Капитан, — позвал он, — проводите господина Стремянникова на выход. Он свободен.
Когда юрист направился к двери, Сабуров тихо добавил:
— Однако я бы на вашем месте не спешил покидать город. Вы ведь наверняка захотите завершить то дело, ради которого приехали.
— Разумеется, — кивнул юрист. — У меня назначена встреча в княжеской канцелярии. Не хотелось бы опаздывать из-за этого маленького недоразумения.
Уже на пороге он обернулся:
— И да, граф… я не сомневаюсь, что за мной будет установлена слежка. Считаю своим долгом предупредить: любое препятствование адвокатской деятельности является отдельным правонарушением.
Пётр Павлович Стремянников покинул здание городской стражи с идеально прямой спиной и лёгкой улыбкой на тонких губах. Давно в его достаточно размеренной и даже скучной адвокатской жизни не случалось столь увлекательных событий.
— Дипломатические
Пожалуй, он был даже благодарен роду Платоновых, за возможность бросить эту фразу одной из крупнейших фигур в нынешней политической жизни.
Михаил Фёдорович Сабуров раздражённо постукивал пальцами по кожаной обивке сиденья своего автомобиля. Вечерний Владимир сиял огнями, но церемониймейстер был слишком погружен в собственные мысли, чтобы замечать красоту старинного города. День выдался катастрофическим. Игнатий Платонов словно растворился в воздухе, а этот несносный адвокат из Сергиева Посада оказался крепким орешком.
«Князь будет в ярости», — думал Сабуров, представляя, как полыхнет огнём кабинет Веретинского, когда тот узнает о провале.
Состояние правителя ухудшалось день ото дня, а теперь ещё и это. Последние два года некогда расчётливый и хладнокровный владыка превращался в неуравновешенного тирана, способного вспыхнуть от малейшей искры недовольства.
Автомобиль плавно остановился у неприметного особняка в зажиточном квартале города. Без вывески, без каких-либо опознавательных знаков — только медная пластина с изящно выгравированным цветком на дверях. «Серебряная лилия» — самое дорогое и эксклюзивное заведение подобного рода во всём Владимире, доступное лишь для избранных.
— Буду через три часа, — бросил граф водителю, выходя из машины.
Двое телохранителей следовали за ним на почтительном расстоянии. Большего сопровождения Сабуров никогда не брал, посещая «Лилию» — здесь действовали неписаные законы конфиденциальности и безопасности, более строгие, чем во многих правительственных учреждениях. Да и кто рискнёт покуситься на церемониймейстера самого князя?..
Тяжёлая дубовая дверь бесшумно открылась, как только он приблизился. В небольшом, но изысканно обставленном вестибюле его встретила хозяйка заведения — статная женщина средних лет с безупречными манерами.
— Ваше Сиятельство, — она склонила голову в приветствии. — Как всегда, рады вашему визиту.
— Сегодня что-нибудь особенное, Вера Константиновна, — сказал Сабуров, снимая перчатки. — День выдался… напряжённым.
Хозяйка понимающе улыбнулась.
— У нас как раз появилась новая девушка. Анастасия. Прибыла из Новгорода всего неделю назад. Образована, владеет искусством массажа, изучала восточные техники релаксации.
Граф кивнул, доверяясь вкусу матроны. Она никогда не ошибалась в своих рекомендациях.
— Прошу за мной, — женщина повела его через просторный холл, украшенный картинами и антикварной мебелью.
Телохранители остались внизу, расположившись в отдельной комнате для сопровождающих лиц. Здесь им предложат выпивку, карточные игры и другие развлечения — всё включено в ту немалую сумму, которую Сабуров ежемесячно перечислял на счёт заведения.
Поднявшись по винтовой лестнице, хозяйка провела его к лакированным дверям с металлическими накладками.
— Анастасия ожидает вас, — сказала она, открывая дверь перед графом. — Приятного отдыха.