Император поневоле (дилогия)
Шрифт:
– Хватит болтать, давай лучше поспим, а то что-то, я устал сегодня, нервы, наверное...
Выбрав себе самый чистый матрас, полковник улёгся и, закрыв глаза, тщательно проанализировал разыгранный только что спектакль для тех, кто за ними наблюдал, а то, что за ними велось наблюдение, он нисколько не сомневался. Оставалось только понять, когда люди Збигнева Казимежа приступят к его ликвидации и тогда приступать к активным действиям, а пока действительно следовало отдохнуть.
Двенадцать дней полковник и Мария пребывали в камере. За это время чтобы хоть как-то побороть скуку они общались на совершенно
На тринадцатый день пребывания в камере, дверь стальная дверь с противным скрипом отворилась, и в образовавшийся узкий проход вломились несколько громил в масках и, подхватив под руки полковника, без всяких объяснений уволокли его в другой конец подвала. Бобёр не сопротивлялся. В данной ситуации это было лишнее, сначала надо было разобраться в обстановке, а уж только после принимать решение.
На этот раз его втолкнули в помещение отличающейся стерильной чистотой, больше похожей на операционную и, усадив в кресло, намертво приковали к нему углепластиковыми скобами и удалились, оставив его наедине с неизвестным в белом халате, даже не пытающегося скрыть своё лицо. Мгновенно поняв, что живым его выпускать отсюда не будут, Бобёр подал Марго сигнал тревоги, а сам с присущим ему хладнокровием, ожидал дальнейшего развития событий и они не заставили себя долго ждать.
– Ну, что же господин Бобров, вот вы и попались. Если сейчас и здесь вы чистосердечно не расскажете, какая из спецслужб дала вам задание внедриться в окружение господина Нерлина, судьба ваша будет крайне незавидной.
– С явной иронией, обратился к нему спец, рассматривая его, как подопытного кролика.
– Что здесь вообще происходит, чёрт возьми?! Мы так не договаривались! Почему меня держали в тюремной камере и продолжаете сейчас измываться над прикованным к креслу человеком? Вы не имеете никакого права так поступать со мной. Немедленно освободите меня, иначе, я обо всём случившимся доложу Михаилу Нерлину и, Збигневу Казимежу и вы непременно будете должным образом наказаны за ваше самоуправство! Повторяю, немедленно освободите меня!
– На гране истерики вскричал молодой человек, изо всех сил извиваясь в кресле, но при этом крайне внимательно наблюдая за реакцией своего палача.
Неизвестный негромко рассмеялся и театральным жестом похлопал в ладоши и, сделав пару шагов вперёд, произнёс:
– Браво господин Бобров! Отлично сыграно, а это лишний раз подтверждает, что вы являетесь кадровым сотрудником одной из российских спецслужб. Ну, так как, будем говорить?
– Да пошёл ты к лешему! Я никакой
– Злобно шипя, выпалил полковник, с презрением глядя на неизвестного.
– Ну, это мы ещё посмотрим, будешь ли ты говорить или нет...
– Протянул он и, подойдя к столику, сдёрнул белую простынку и, задумчиво оглядев свой арсенал, взял в руки шприц и наполнил его из какой-то ампулы.
– Это новая формула сыворотки правды, развязывающая языки таким упрямцам, как ты, так что ты не говорить будешь, а буквально петь, заливаясь соловьём, отвечая на мои вопросы.
– С циничной усмешкой, прокомментировал палач свои действия и, подойдя вплотную к своему пленнику, оторвал левый рукав его рубашки и, сделав инъекцию, отступил на пару шагов назад и с садистским интересом стал изучать реакцию молодого человека.
Сам укол был довольно болезненным, но эта боль не шла, ни в какое сравнение с той, которая последовала спустя пару минут. Если вначале было просто жжение во всём теле, но затем оно стало усиливаться, чередуясь с накатывающимися волнами боли. Правда, не это было самым страшным. Больше всего пугало нарастающее помутнение сознание, лишающее силы воли к сопротивлению, но Бобёр держался, хотя давалось это ему с большим трудом...
Во время очередной болевого приступа, полковник застонал, чем вызвал у своего мучителя немалое воодушевление. Неизвестный обошёл кресло, к которому был прикован и, внимательно всмотревшись в наполненные болью глаза, задал вопрос:
– Господин Бобров, будьте добры, напомните мне, какая российская спецслужба дала вам задание внедриться в окружение лидера нашей партии Правых либералов?
– Я не имею никакого отношения к каким-либо спецслужбам, да вообще, не пойти ли тебе на хутор бабочек ловить? Могу даже сачок подарить и дать хорошего пинка под зад для ускорения так сказать.
– Ничего не скажешь, силён, но поверь мне на слово, я тебя обязательно сломаю. Это всего лишь вопрос времени...
Бобёр презрительно оглядел с головы до ног своего мучителя и, сплюнув в его сторону, отвернулся, совершенно не желая о чём-либо говорить с этим типом.
Допрос, чередующийся с изощрёнными пытками, продолжался уже около двух часов, но полковник держался, хотя это было очень и очень тяжело, да и вообще этот короткий временной промежуток показался ему вечностью. Всё это время, он не просто надеялся, он знал, что Зыков обязательно придёт к нему на помощь, а вот на Корнелиуса он даже и не надеялся. Начальник службы собственной безопасности главы Сената играл в свою игру, где он был на этой шахматной доске лишь разменной фигурой и не более того.
Палач в очередной раз отошёл от него и, помыв под краном окровавленные руки, нервно прикурил сигарету и, выпустив клубы дыма, отхлебнул остывший кофе и глубоко задумался, но в этот момент за дверью послышался какой-то невнятный шум, заставившись отвлечься мучителя и подойти к двери и открыть её.
– Что здесь происходит?!
– Воскликнул он, узрев на полу двоих связанных охранников, но в этот момент, появился некто в чёрном камуфляже и, отдав свой лучемёт своему напарнику, от всей души врезал палачу в челюсть, отчего тот, закатив глаза, как подкошенный рухнул на пол и больше не шевелился.