Император Валгаллы
Шрифт:
— Врешь ты все. Это никому не удавалось.
— Мне удастся, — улыбнулся Виктор. Он уже верил, что спасется.
— Ты же не герцог.
— Ну и что? Мортал всегда предупреждает меня об опасности. Ну так как, подаришь серебряного орла?
Она приколола значок в виде орла ему на куртку — напротив сердца.
Виктор положил в карман нож с серебряной рукоятью.
— Ну что ж, пошли. Прощай, Генрих! Лучше бы ты мне поверил, приятель.
Вещевые
— Все, кончилось, — сказала Ли.
— Что кончилось? — не понял Виктор.
— Смещение. Смотри!
Мертвый лес исчез. Вокруг был обычный мортал. Огромные деревья стояли редко. Темная хвоя ковром устилала землю. Любое направление могло стать дорогой. И всюду можно было теперь угодить в ловушку — вместе с мертвым лесом исчез и безопасный сектор, оставшийся позади вездехода. Обманчивая тишина царила в этом лесу. Звуки вязли, как в вате. Не поймешь, далеко ли, близко хрустнула, ломаясь, ветка, упало дерево.
— Идем. Ничего страшного, — уверенно заявил Ланьер. — Шагай за мной след в след, тогда прорвемся.
Виктор шел первым. Солнца над головой как будто не было: лишь тусклый серый свет. Магнитный компас шалил, но все же указывал направление. Они двигались на восток. Значит (если верить виденным картам), в сторону Лысых гор.
— Осторожно! — сказал неведомо откуда взявшийся Бурлаков.
Он был в старинной форме: ярко-зеленый мундир, начищенные пуговицы, эполеты, аксельбанты. Он выглядел как живой. Только иногда сквозь тело можно было различить абрис ближайшего дерева.
— Осторожно! — повторил Бурлаков и указал вправо. — Сворачивай!
— Ловушка! — Виктор увел свою спутницу вправо, как приказал генерал.
— Еще правее. Ну вот, теперь можешь идти дальше. — Бурлаков ободряюще улыбнулся. — И не забудь хлебнуть из «Дольфина».
— Вы погибли? — Виктор сделал глоток, как советовал генерал. При жизни он опекал его точно так же.
— Я казался тебе глупцом? Да? Все идеалисты выглядят глупо — это точно, — Бурлаков вздохнул. — Теперь возьми левее. Опять ловушка.
— Мы так и будем петлять? — возмутилась Ли.
— Можешь идти напрямик. Но тогда попрощаемся. На всякий случай, — насмешливо предложил Виктор.
— С кем ты разговариваешь? — Она напрасно вглядывалась в окружающий их лес — призрак явился только Ланьеру.
— С проводником. Он показывает мне, где опасно.
— Я его не вижу.
— Он тебя — тоже.
— Ошибаешься, я ее вижу, — возразил Бурлаков. — Опять правее. Не бойся: я вас выведу, хотя и не бывал никогда при жизни в этом лесу. Но мортал хорошо чувствую, — успокоил Бурлаков.
— Кто вас убил, генерал? — спросил Виктор.
— Этого сказать не могу.
— Почему вы остались в этом мире? Хотя бы на этот вопрос способны ответить?
— Конечно.
— Нет.
— И я тоже не помню. Зато помню имена участников Манхэттенского проекта, имена тех, кто создал атомную бомбу. И вы наверняка тоже помните...
— Ферми, Оппенгеймер, — пробормотал Ланьер. — Понтекорво. Он потом сбежал в Союз.
— Вот видите.
— Альберт Швейцер... Нет, не он Красный крест основал. Вспомнил. Дюнан. Видите, я знаю его имя.
— И на том спасибо. И еще, Виктор, я вас умоляю: простите меня.
— За что? — не понял Ланьер.
— А вы не догадались?
— Нет.
— Скоро поймете, — вздохнул Бурлаков.
МИР
Глава 14
Колонна растянулась на несколько километров. Строго построенной — с плакатами, знаменами и эмблемами — была только ее голова, а дальше шествие рассыпалась на отдельные группы.
Женьке подарили дудку и флажок, и теперь она что-то радостно выкрикивала вместе с другими девчонками и парнями.
— Весь этот поход — дерьмо, — сказал кудрявый мальчишка лет шестнадцати. Он доставал Женьке до плеча, но держался так, как будто был на голову выше. — Нам не нужны эти долбаные марши, флажки и плакатики. Нам нужен свинец! Мы сняли коммики. Значит, мы можем стрелять.
— Если ты снял штаны, не значит, что ты можешь трахаться, — пожала плечами Женька.
— Я могу трахаться двадцать четыре часа подряд! — похвастался мальчишка. И положил руку Женьке на талию.
— Ага, у меня была подружка. Она могла заниматься этим самым сорок восемь часов, когда надевала фаллоимитатор. — Женька сняла руку пацана с талии, протиснулась вперед, взяла полковника Скотта под руку.
— А, Женечка! Ты, наверное, в восторге от этого спектакля! — вздохнул полковник. — А я, признаться, не особенно.
Он был одет, как все, — в широкополой шляпе, майке, шортах и сандалиях. По правую руку от полковника шагал рен Сироткин, одетый почти точно так же, только вместо шляпы на голове у него была бейсболка.
— Кто бы мог подумать, — продолжал возмущаться полковник, — что я буду принимать участие в этом нелепом марше, натянув на свое дряхлое тело майку с изображением шута Тутмоса. Позор на мою седую голову! Позор!
— Не переживайте так, полковник! — отвечал рен Сироткин. — Вы в очередной раз спасаете мир. Это должно вас согревать.
У рена было совершенно счастливое лицо. Улыбка не сходила с его губ.
— Да, греет! Еще как! Мне уже жарко! — Полковник отер пот со лба. — Еще немного, и меня хватит тепловой удар.
— Я сейчас раздобуду холодной воды! — пообещала Женька и нырнула в толпу.
— Скорее! — простонал полковник.
— Потерпите немного, наш друг скоро объявится, — пообещал рен. — И лично проводит нас за врата.