Император
Шрифт:
– Понимаю! – Айльф хлопнул Егора по плечу. – Опять у тебя какие-то тайны, дружище Георг!
– Кстати, на всех перевалах – стража, – вдруг сообщил Иоганн. – Кто-то там сбежал из Констанца, какие-то разбойники. Так вот – ловят. Всех досматривают, проверяют – мы потому так и задержались.
Корнелиус улыбнулся:
– Ничего, на обратном пути задержек не будет. Мы же не из города едем, а вовсе наоборот, в город.
Так и вышло. Никто жонглеров не проверял, лишь на одном перевале стражники все-таки заглянули
– Хотите пива? – с улыбкой предложил воинам Иоганн. – Свежее, деревенское.
– Из Херцвига? – Стражник сглотнул слюну.
– Оттуда, – протянул баклажку юный жонглер. – Берите, берите, у нас еще есть. Пива там было наварено – целая бочка величиной с церковь!
– Неужто – с церковь?! – Воин округлил глаза. – Что-то уж больно велика.
– Клянусь Святой Девой – с церковь! Ну, может, чуть-чуть поменьше… локтя на два.
Констанц оказался очень красивым и уютным городом с довольно широкими – как в любом бывшем римском лагере – улицами, просторными площадями и огромным, выстроенным из кирпича складом в порту на берегу красивейшего Боденского озера. Над всем городом возвышался шпиль собора (традиционно – Святой Девы Марии) и колокольни многочисленных церквей. Услыхав утробный звон колокола доминиканского монастыря, князь поморщился – покинутое узилище снова напоминало о себе… словно звало обратно. Ну уж нет! Шалишь.
Жонглеры обитали на окраине, почти у самых ворот, на постоялом дворе, некогда довольно зажиточном, но в последнее время в связи со смещением торговых путей к югу, к перевалу Сен-Готард, – постепенно приходившем в упадок, что было хорошо заметно по местами отвалившейся штукатурке и давно требующим ремонта амбарам.
Впрочем, на заднем дворе оказалось довольно уютно. Летняя кухня, грубо сколоченный стол для прислуги под старым кленом и акациями – там все и поужинали, да вскоре полегли спать – кто в людской, кто в кибитке.
– Ну и что дальше? – проснувшись, первым делом спросил Гус. – Так и будем здесь, в Констанце, сидеть?
Князь покачал головой:
– Экий вы нетерпеливый, профессор! Не забывайте – мне нужно в Чехию ничуть не меньше, чем вам.
– Ах да, да, ваше величество, – язвительно ухмыльнулся магистр. – Я ж совсем забыл – через Чехию лежит ваш путь к имперской короне.
– Вот именно, дорогой друг, вот именно!
С обеда отправленный собирать слухи Иоганн по возвращении доложил, что все пути из города перекрыты, на каждом перевале выставлена зоркая стража, а пастухам и охотникам – буде те поймают опасных разбойников – объявлена немалая награда: целых пятьдесят флоринов!
– Зарплата коммунального доктора за целый год! – тут же прикинул Егор. – Может, сдадимся, профессор? Деньги приличные. Вы на меня донесете, а я – на вас.
– Все шутите?
– Кто бы говорил! Иоганн! – позвал Егор уже отошедшего парня. – А приметы-то этих разбойников известны?
– Хо! На всех углах глашатаи только об этом
– Ты чего ржешь-то? – нелюбезно осведомился молодой человек.
– Да уж больно этот злодей на тебя похож! Правда.
– О втором говори… похож – надо же! Со злодеем меня сравнил, чудо…
– Ну, не обижайся. – Мальчишка потупился. – Теперь – о втором. Худой, сутулый, борода небольшая, с проседью, нос – как у грача…
– Чего-чего? – возмущенно воскликнул Гус. – Они б на свои носы посмотрели! Ой… вообще, я переживаю, когда вот так небрежно составляют словесный портрет. Этак ведь и невинного человека схватить да в подвал бросить можно… Вот как нас с вами, Георг.
– О, да, да, – Егор покивал и, дождавшись, когда Иоганн скроется за летней кухней, расхохотался.
– Что смеетесь, мой друг? Представляете, как за нами гонятся дюжие стражи? – тут же съехидничал профессор.
Князь ухмыльнулся. Вообще, он теперь считал, что с напарником ему повезло: Ян Гус оказался из тех, кто вовсе не против пошутить и посмеяться над самим собой. Людей, относившихся к себе слишком серьезно, Егор всегда считал вовсе не людьми, а какими-то надутыми монстрами, место которых – в паноптикуме, а не в обычной жизни.
– Вы что так на меня смотрите, дорогой магистр?
– Прикидываю, как бы вы выглядели, если были бы женщиной!
– Ого! – округлил глаза князь. – А ну-ка, отодвинься от меня, противный!
– Что-что?
– Да нет, ничего такого, просто шучу, как и вы, друг мой.
Профессор воззрился на собеседника с самым серьезным видом:
– А я вовсе не собирался шутить. Просто видел в кибитке женские платья и парики. А нас ведь ищут, и приметы довольно точны… кроме носа, как у грача, разумеется.
– Это, верно, вещи Иоганна, для постановки, – пробормотал князь и вдруг посветлел лицом: – Но ход ваших мыслей мне нравится! Так и сделаем. Прямо сейчас… нет… лучше ближе к вечеру.
Вечером, перед сном, Иоганн принялся лазить по всей кибитке – искал свой реквизит – и, ничего не обнаружив, уныло поплелся к кухне, где под старым кленом, пробавляясь вчерашним пивком, давно уже сидели князь и профессор.
– Что невесел, отроче? – заметив подростка, радостно осведомился Гус.
– Вы платья мои не видали? – Иоганн присел рядом на лавку. – И парики. Ну, для театра.
– Понимаем, что не для свадьбы, – ухмыльнулся Егор. – Что, не найти?
– Не найти.
– Наверное, украл кто-нибудь.
– Да, да… – воспрянул отрок. – Могли!
Профессор скорбно покачал головой:
– Ай-яй-яй, какие негодяи! Ничего, Иоганн, купишь себе новые платья, гораздо красивее прежних.
Парнишка махнул рукой:
– Куплю, конечно, чего уж. Пива плесните!
– Пей, друже, пей.