Император
Шрифт:
Она почувствовала, как он дернулся в ней, его грубое рычание, когда он кончил, его член вошел в нее так глубоко, как только мог, заставляя ее стенки заплакать вокруг него.
Их тела медленно спускались с пика оргазма, потные и истощенные. Он встал и пошел в ванную, а она просто неподвижно лежала, глядя в потолок, ожидая, пока ее сердце постепенно успокоится.
Ощущение чего-то влажного между ее ног заставило ее взглянуть вниз и увидеть, как он моет ее мокрым полотенцем, и она почувствовала, как
Он отбросил полотенце в сторону, сняв одежду и впервые открыв все свое тело перед ее глазами.
Амара наблюдала за мускулами и выступами на его теле, широкими плечами, за которые она держалась несколько раз, когда он нес ее, сильными руками, заставлявшие ее чувствовать себя в самой безопасности, которую она когда-либо чувствовала, красивой груди, которую она хотела использовать в качестве подушки на всю оставшуюся жизнь. Она наблюдала за ним, от его больших красивых ступней до мускулистых бедер, полутвердого члена, его счастливой дорожки волос, пресса, груди, шеи и, наконец, его глаз.
Он наклонился и нежно поцеловал ее, вытянувшись рядом с ней.
— Ты в порядке, малышка? — спросил он у ее губ, когда она обхватила его челюсть.
Она превратилась из «грязной девочки» в «малышку», и ей это нравилось. Мозг был такой странной штукой. Она могла подумать, что ее назвали грязной девочкой, и это могло спровоцировать ее. Но когда он сказал, голосом теплого шоколада и скрученных простыней, его темные глаза поклонялись ее коже, «грязная девочка» почувствовала себя «богиней». Ей это нравилось. Как она могла иметь шанс противостоять этому мужчине, когда он заставлял ее так себя чувствовать?
Она кивнула на его вопрос.
— Как моя мама?
— В безопасности. Наслаждается испытанием, пытаясь проникнуть в дом Тристана. Мой для нее довольно скучен.
Амара рассмеялась, живо представив это себе.
— Как у него дела?
— Все по-старому, — сказал он ей, играя с ее волосами, его пальцы держали дикий локон. — Он на самом деле приобрёл недвижимость в городе.
— В Тенебре?
Он покачал головой.
— В Порту Теней. Это не так уж далеко отсюда. Ты должна отправиться туда когда-нибудь. Думаю, ему это понравится.
Амара почувствовала дрожь возбуждения в своем организме, ее сердце болело при мысли о том, что у нее есть друг в городе, хотя Тристан не был обычным человеком.
— Означает ли это, что он часто будет здесь?
— Думаю, он будет там довольно много раз, — сказал он, его глаза скользили по ней. — Ты знаешь Габриэля Виталио?
Она кивнула. Конечно, она знала печально известного Виталио. Она находилась в его городе.
— У него есть дочь, Морана, — колебался он. — У Тристана своя история с ней. А пока оставим все
Амара знала, что он хочет поделиться, но не торопилась, зная, что он расскажет ей, если захочет. Сменив тему, она спросила:
— Что насчет твоего брата? Как он?
На мгновение воцарилась тишина, прежде чем он закинул ее ногу на свое бедро, их тела прижались друг к другу, глядя в потолок.
— У Дэмиена все хорошо. Он почти твоего возраста, но у него выдающийся ум. Его диагноз Аспергера был подтвержден другим врачом, поэтому они делают для него специальные учебные модули.
Амара потерла линию его груди.
— Он в безопасности?
— Да, — Данте взял ее за руку, сцепив их пальцы вместе. — Я инсценировал его смерть, чтобы мой чертов отец больше не использовал его как пешку. Но я не могу видеться с ним. Пока не умрет дорогой папочка.
Амара почувствовала, как колотится ее сердце, ее разум поглощает все, на что может пойти этот мужчина, ради защиты людей, которых он любит. Иногда она забывала, в такие моменты, когда он был мягок с ней, что он все тот же безжалостный Данте Марони, который, по слухам, допрашивал мужчину в течение тридцати часов, не нанеся ни единого пятна крови на его одежду. Без одежды, голый, каким он был сейчас, Амара видела его целиком, человека и зверя
— Что это за взгляд? — тихо спросил он, проводя большим пальцем по ладони ее меньшей руки.
— Со мной будет то же самое? — спросила она своим голосом, не более чем шепотом. — Что я буду вне, пока твой отец не умрет?
Да, она не чувствовала угрызений совести, думая о смерти этого человека.
Данте снова повернулся к потолку, скривив рот.
— Ты помнишь, что я говорил тебе о шахматных фигурах? Что я не знаю, что ты за фигура?
— Да.
Он повернул шею и посмотрел на нее.
— Ты королева на доске, Амара. Ты моя самая сильная фигура, но самая уязвимая. Они поймают тебя, поймают меня, и игра будет окончена. Так что, я сделаю все, что я должен, чтобы они никогда тебя не поймали. Даже если для этого придется на время скрыть тебя, как мой маленький грязный секрет.
Амара сглотнула, ее сердце перехватило горло. Могла ли она так жить?
— Ну тогда, что теперь?
— Теперь мы сместимся, — сказал он ей. — Мы продолжаем жить своей жизнью. Я вожу на свидание одну, две принцесс мафии. Ты приглашаешь двух или одного парня на свидание. Я возьму дело в свои руки. Ты занимаешься своими занятиями и терапией. Любые глаза, наблюдающие за нами, видят, что мы расстались. Но идем домой мы одни. — его глаза горели смотря на ее. — Никто не прикоснется к тебе, Амара, иначе я потрачу много времени, смывая кровь.
— И то же самое касается тебя ? — спросила она, просто желая подтвердить.