Императорская свадьба, или Невеста против
Шрифт:
Сайлейн откладывала выбор наряда, косметики и украшений до самого последнего момента, который все-таки наступил. Оторвавшись от зарисовок, а по сути копий чертежей тааль-енского храма, переданных ей Корвусом через Майнла, Сайлейн проследовала в гардеробную, где не мудрствуя лукаво разложила на стоящем посреди комнаты диванчике одежду, разделив ее на несколько кучек. К первой отошли платья — красивые и неудобные. Ко второй — ее привычный наряд: удобный, многофункциональный и запрещенный Лузаникой к ношению на приемах. К третьей — местные костюмы дворянок, немного перекроенные и, в силу произведенных работ, непривычные взору тасской аристократии. Четвертая — самая настоящая отдушина Сайлейн — ее рабочие наряды,
— Нет, для завтрашних посиделок оно не годится, — отбросил вариант Реяр, обнимая ее сзади за плечи. — Оставь напоследок, для своего приема. А завтра… — Демон оценивающе прошелся по всем кучкам и извлек нужное из самой первой. — Будь просто красивой. За всем остальным присмотрю я.
Прием по случаю помолвки императора, он же задание принцессы Глена и Мадлен Фенесси, начался около пяти вечера. Сайлейн выжидала до последнего, стремясь провести в светском обществе как можно меньше времени. Вечер проходил в резиденции, и потому приглашенные гости, те, что не могли прийти порталом, начали съезжаться заранее. Даже запершись у себя и свалив у дверей одеяло, чтобы понизить слышимость, девушка то и дело дергалась от резкого смеха или морщилась от неудачной шутки. Пока не появился Вильгельм, придворные были не столь стеснены в поведении.
Когда за ней прибежала служанка, Сайлейн неторопливо одевалась. Лазурное платье в пол с небольшим треугольным, но задрапированным полупрозрачной тканью вырезом, без корсета, но облегающее ее фигурку так, что тонкая талия бросилась бы в глаза даже самому дальнозоркому зрителю. Длинные свободные рукава позволили Сайлейн незаметно прикрепить к предплечью кожаные браслеты с отравленными иголками. Она доверяла слову Реяра, но не хотела лишний раз подставлять демона, если сможет справиться и сама.
В качестве драгоценностей девушка повесила на шею кулон-звездочку из серебра с россыпью мелких изумрудов. Волосы она собрала в высокую прическу, оставив только парочку прядей кокетливо спадать на плечи. Обув сандалии, едва заметные под юбкой, Сайлейн кивнула служанке, освобождая ее от обязанностей на этот вечер, и, по привычке придерживая платье, покинула гардеробную.
Прием проходил в восточном крыле. Туда-сюда сновали лакеи, меняя вина, закуски, цветы. Основное меню было утверждено заранее и вряд ли могло быть изменено, разве что ради Вильгельма, выскажи он свое недовольство. А потому гости могли ворчать только по поводу мелочей. Сайлейн дважды поймала запах стухшей рыбы, которая, однако, считалась деликатесом в Велиссии и часто подавалась в ресторанах. Увы, местная публика, как и в десятках других стран, не оценила шедевра, предпочитая менее сложные блюда, но из более свежих продуктов. Девушка даже чихнула, пытаясь избавиться от рыбного зловония. Ее чувствительный нос был обижен и отказался оценивать действительность. Теперь все продукты несли на себе раздражающий аромат.
Попытавшись проскользнуть незаметно, Сайлейн угодила в круг Астонии. Девушки собрались у ваз с розами и что-то оживленно обсуждали. Помимо самой принцессы, в свиту вошли, разумеется, Мадлен, еще две незнакомые Сайлейн молодые девушки, уже достигшие возраста замужества, тетушка императора, насмешливо косящаяся на принцессу, и Тарика, которая прохаживалась неподалеку. У самой стены, отстранившись от всех, отбывал время Аллектор. Его взгляд блуждал по залу, ни на ком не останавливаясь, руки были заняты бокалом любимого ликера, а воображение… Это, к сожалению, ускользало ото всех. Особенно расстраивало сие
Стараясь не отвлекаться на беседу, Сайлейн пыталась найти кофе. Его аромат благотворно влиял на нюх и мог вытеснить навязчивый запах деликатеса. Наконец заветный объект был обнаружен, и девушка устремилась к цели, лавируя между группами гостей, особенно многочисленными вокруг наиболее важных персон.
Так, из дальнего угла зала то и дело доносился заливистый смех советника Скайтера, к которому попасть можно было разве что с боем. Сайлейн скривилась: такого скопления женского пола она даже в гаремах Стидарии не видела, хотя и посещала их только по делу, заимствуя некоторые ценности.
Чуть в отдалении от советника травил байки Тарон с компанией таких же вооруженных даже на приеме молодых или уже довольно зрелых мужчин. Нескольких из них — например лорда Таинхола и герцога Эльвейского, Сайлейн предпочла бы не видеть никогда. И такое отношение к ним у нее сложилось не в связи с ее милым хобби, а из-за знакомства на традиционном ежегодном балу в пансионе, где девушка уже третий год обучалась светскому обращению, принятому в Таске.
— Леди, — позвал герцог Эльвейский, и Сайлейн мысленно скривилась. Вожделенный кофе откладывался на неопределенный срок. — Счастлив видеть вас здесь. Гостите?
— Милорд, неужели вы такого низкого обо мне мнения, что даже не допускаете мысли о моем участии? — притворно возмутилась девушка, грустно следя за кофе, который из-за редкого внимания начали отодвигать поближе к лакею.
— Прошу меня извинить. Просто я лелеял надежду сам предложить вам руку, сердце и все, что имею.
«Долги, любовниц, незаконных детей…» — продолжила про себя список прегрешений собеседника Сайлейн. В свои тридцать семь лет герцог, помимо иных обязательств, успел обзавестись брюшком, проплешиной, неприятным запахом изо рта — Сайлейн возрадовалась отсутствию нюха — и уверенностью в собственной неотразимости. В свое время еще делались попытки перевоспитать сего субъекта, но из-за тщетности усилий были оставлены далеко в прошлом, и герцога предпочитали просто терпеть или, если была возможность, отходить от него подальше, или отгородиться иными людьми, стоящими ниже по иерархии, что с успехом проделывал Тарон.
— …Вы просто обязаны подарить мне следующий танец, — настаивал Эльвейский, наседая на девушку. Она же хаотично вспоминала, считается ли оскорблением экстренное перекидывание и отход в труднодоступные места.
— Приветствуем его величество императора Вильгельма Второго. — Голос герольда бальзамом потек по слуху Сайлейн, и, воспользовавшись заминкой — все спешили преклонить колени, — она ретировалась к столу. Но мисочки с кофейными зернами не было.
Такую, с расстроенной физиономией, сокрушенно разглядывающую стол и не преклонившую колен, Сайлейн и увидел Вильгельм. Он степенно прошествовал к возвышению, где для него установили мягкое кресло. Едва он сел, Скайтер и Тарон поспешили покинуть окружающих их поклонниц и поклонников. Получив кивок от императора, вперед вышел советник.
— Дамы и господа, — обратился он к присутствующим. Сайлейн не обратила на него никакого внимания, отслеживая перебежки слуг. — Рад сообщить вам, что сегодня мы собрались на репетицию помолвки нашего друга и повелителя. За организацию приема мы благодарим ее высочество принцессу Велисскую Астонию Глена и ее помощницу, полагаю, многим из вас хорошо известную приму императорского театра Мадлен Фенесси.
Раздавшиеся аплодисменты скрыли полный разочарования стон Сайлейн, которая пыталась жестами объяснить слуге, чего именно она от него хочет. Но, увы, он только поклонился и придвинул ей блюдо с закусками.