Императорский отбор, или Его строптивое счастье
Шрифт:
Коридор, по которому спешила леди Аргеланд, был несколько темноват, сыроват и грязноват – внутренние помещения Ям никто не стремился отремонтировать.
Наконец, впереди появилась массивная дверь и два ответвления. О том, что было за теми дубовыми дверьми Хестер старалась не думать – слишком много слухов ходило. А вот куда сворачивать…
Леди Аргеланд затаила дыхание и прислушалась. Поначалу тишина давила на барабанные перепонки, но через несколько минут послышались женские голоса. Кто-то о чем-то спорил, но расслышать можно было только интонации.
«Ага,
Леди Аргеланд не успела даже вскрикнуть – неизвестный зажал ей рот и втянул во тьму самого таинственного места в Ямах!
8.4
Впрочем, Хестер была рада, что не успела закричать – к чему привлекать внимание? На помощь ей прийти некому, так что…
Сделав глубокий вдох, леди Аргеланд резко обмякла, полностью расслабив все мышцы. Глубокий обморок ощущается именно так. К тому же в этой ситуации это естественно.
Через мгновение напавший на нее мужчина заметил, что девушка больше не сопротивляется, и, кажется находится без чувств. Он перехватил ее иначе и попытался уложить на что-то вроде низкой софы.
Шшурх!
Проклятье каменной кожи кастуется мгновенно, беззвучно и, что приятно, лишает противника возможности шевелить губами и языком. Если, конечно, попасть в лицо.
А Хестер попала.
Ушла из под удара немного неловким перекатом и, вынырнув с противоположной стороны софы, вскинула руку, на которой уже висел «пехотинец».
Вот только…
Белые, будто светящиеся волосы и полные ехидной насмешки глаза. Твердая линия подбородка, изогнутые в застывшей усмешке губы.
– А что у нас положено за нападение за Императора? – нервно спросила леди Аргеланд и поспешно развеяла пехотинца.
Даррен поднял руку, провел пальцами по застывшему лицу и, вернув себе возможность шевелить губами, усмехнулся:
– Смертная казнь для мужчин и пожизненное заключение в Монастыре-под-горой для женщин.
– Хорошо, что я не видела, на кого нападаю,- тут же отозвалась Хестер,- могли бы вчинить преступный умысел.
Правда Император не был настроен шутить. Он рухнул на софу, призвал с соседнего столика массивную чашку, исходящую крепким кофейным духом и устало спросил:
– Здесь-то вы что забыли, моя леди?
Хестер, подняв руку, проверила наличие на лице шелковой преграды – шарф, надежно зафиксированный чарами, все еще находился на своем месте.
– Я не следила за вами,- усмехнулась леди Аргеланд. – И прибыла сюда по личному делу.
– Хестер, вы издеваетесь? Какое у вас может быть личное дело в Ямах?! – Даррен добавил в голос силы и по небольшому кабинету пронеслась волна силы, погасившая часть свечей.
Хестер осмотрелась и уважительно произнесла:
– Кто бы мог подумать, что у Императора личный кабинет в Ямах.
– Хестер, вас здесь не то что быть не должно, вы не должны знать об этом месте,-
Леди Аргеланд скользнула взглядом по кабинету, отметила наличие небольшого креслица и левитацией подтянула его ближе к софе. После чего, сев на край, скорбно вздохнула:
– Мой Император, я могу поклясться всеми возможными клятвами, что пришла сюда по собственному почину. И, признаться, спешу.
– Сесть в присутствии императорской особы,- поддел ее Даррен и вытянул ноги, удобнее разваливаясь на софе,- в довесок ко всем вашим преступлениям.
– Учитывая все мои «преступления»,- фыркнула Хестер,- можно и кофе у вас отнять. Хуже не будет. Если говорить серьезно, то мой младший неразумный брат сунулся в Клетку.
Даррен смог емко и весьма красочно обрисовать сложившуюся ситуацию.
– Мой старший,- продолжала меж тем леди Аргеланд,- потерял ноги при последнем Прорыве. И то, о чем судачат у меня за спиной вполне справедливо – мы нищие. У нас нет денег чтобы выкупить мальчишку, и нет денег чтобы нанять того, кто вытащит его оттуда.
– И вы пришли чтобы… Чтобы что?
– Чтобы решить в процессе,- Хестер дернула плечом,- может удастся выбесить его временного владельца и довести скандал до дуэли в Яме? Может, придется занять место Риммана. В любом случае, он не слишком-то ценное «мясо». Ни щиты толком ставить не может, ни уклонится от пробившего преграду заклятья. Чемпиона оттачивают на «мясе» свои навыки, за что этому самому «мясу» и платят. Но Рим абсолютно бесполезен. Что?
На лице Императора было написано чистейшее изумление замешанное на восхищении и раздражении:
– Вы невозможны, леди Мерех.
– Отнюдь,- она покачала головой,- будь я невозможна, меня бы сейчас здесь не было.
8.5
Даррен одним глотком допил кофе и плавно поднялся на ноги.
– У моей личины есть некоторый вес, так что, полагаю, вашего брата забрать из Клетки будет несложно.
Хестер же вставать не торопилась, хоть это и было очередным вопиющим нарушением этикета:
– У вашей личины, вероятно, есть определенная репутация. Боюсь, что в долгосрочной перспективе ваше вмешательство принесет больше вреда, чем пользы.
– Примерно в таких же формулировках мне помощник казначея говорил о том, что денег, выделенных на постройку дополнительных мостов, нет. И изыскать их нет никакой возможности, ибо в долгосрочной перспективе вмешательство в естественное речное течение принесет больше вреда, чем пользы,- хмыкнул Император.
Прикусив губу, леди Аргеланд глубоко вдохнула и, на выдохе, постаралась объяснить:
– По Римману сильно ударил Прорыв. И мы с моим старшим упустили момент, когда забота о глубоко травмированном ребенке превратилась в потакание капризам избалованного подростка. Проблема усугубилась еще и тем, что Рим в общем-то не злой, он добр, относительно честен и готов ради семьи на все.