Императрица и ветер
Шрифт:
Она прошла комнату наискосок - мимо Сабрины - чтобы налить в чашку воды, потом долго рылась в сумочке, пытаясь отыскать таблетки среди ключей, резинок для волос и записных книжек.
– Таблетки как сквозь землю того...
– вздохнула Маша и устало опустилась в кресло.
– Я наёмная убийца, - Сабрина коснулась пальцем лезвия, словно лепестков нежного цветка.
Она грохнула чашку с водой на столик, расплескав половину.
– Не смешно!
– рыкнула она.
Сабрина как будто и не слушала её. Захлёбываясь собственным шёпотом и в религиозном трансе сжимая рукоять катаны, она продолжила.
–
Маша застыла, сжимая руками подлокотники кресла. Она испугалась: похолодели кончики пальцев и судорожно сжались мышцы. Она почувствовала, что ещё немного - и задохнётся. Не из-за слов Сабрины.
А из-за её побелевшего лица, из-за её полуприкрытых глаз и дрожащих век, из-за пальцев, нервно пляшущих по металлическому лепестку. Маша не испугалась предсказанной смерти, потому что, глядя на дрожащие пальцы подруги, понимала - этого не будет.
– Сабрина, - она сползла с кресла на ковёр, на колени, - ты что собралась делать, ненормальная? Ты же не сбегать собралась. То есть нет, я не то имела ввиду, когда говорила "уходишь". Ты брось это... что за бредовая идея.
Сабрина обернулась к ней - наконец-то - и даже не сбросила Машину руку со своего плеча.
– Уходи, тебе лучше не видеть, - сказала она, и до побеления закусила губу.
– Нет, я не уйду, - Маша уже чувствовала, что ей не хватает воздуха, только пальцы скользнули по горлу, как будто пытались убрать невидимые путы.
– Я не дам тебе ничего сделать. Поняла, да? Будем сидеть тут, пока ты не передумаешь.
Неудобно подвёрнутые ноги затекали, но упрямая Маша не двигалась. Даже не потрудилась принять более удобную позу.
– Ты держишь меня среди живых, даже зная, что я должна тебя убить, - бесцветно отозвалась Сабрина. Её пальцы скользнули по кромке катаны, и на сверкающее лезвие упала капля крови. Потом ещё одна...
– Что за ерунду ты городишь, - никогда Маша не замечала за собой кровобоязни, а тут едва не грохнулась в обморок - так закружилась голова. Она обнаружила, что до сих пор сжимает в руке резинку для волос - любимую и с большим стразом - и разжала пальцы. Страз неуклюже, боком упал на ковёр, и принялся блестеть всеми своими гранями на заблудившемся солнечном луче.
– Ты просто не хочешь верить, - заключила Сабрина.
– Да невозможно верить в такую глупость. Ты бы хотела меня убить - давно бы уже убила. Да у меня следовательская логика умирает на полдороге в страшных муках!
– она сглотнула и произнесла внезапно севшим голосом: - Я знаю, ты ведь умеешь убивать. И что после сотой смерти ни одна не впечатляет, да?
Просто посидеть бы и подождать, что она ответит, но на мягкий бежевый ковёр падают капли крови, а Сабрина смотрит прямо перед собой, замерев в каком-то своём промежутке времени.
– Нет, - отозвалась, наконец, Сабрина.
– Я ошиблась. Это я всю жизнь ошибалась. А Вселенский разум любит смеяться над теми, кто в него не верит, так, Маша?
– Так говорю я, а ты всё время отвечаешь что-то про смерть. Ты же не веришь во Вселенский разум.
– Не верила. Теперь я, кажется, верю...
– она качнулась вперёд
Она вспомнила, как любила прикасаться к её волосам, а Сабрина благосклонно позволяла ей это прикосновение, а потом качала головой, и это означало - ну хватит уже. "Ну хватит, я устала от того, что ты съедаешь всё печенье из вазочки и сидишь целый день за компьютером, потом бродишь по ночам, а теперь доела печенье, оторвалась от Интернета и пришла, чтобы схватиться за меня. Оставь, я давно уже сплю и не верю в твой Вселенский разум. В него верят только те, кто не верит в себя".
– Кто же кроме него мог так... пошутить?
– чуть хрипло рассмеялась Сабрина.
– Вся моя жизнь, всё то, что я умею - для того, чтобы убить императрицу. И теперь выходит, я не могу её убить?
– Обманем Ордена, - тихо предложила Маша.
– Всё будет хорошо.
– Ты не понимаешь!
– Сабрина обернулась к ней, и её волосы описали полукружье в воздухе, едва задев лицо Маши, пощекотав по губам.
– Отбросить то, к чему я шла всю жизнь? Оставить? Проще умереть.
– Я просто не всё рассказала тебе. Понимаешь, у меня совсем нет магии, - Маша уставилась в пол, упёрлась руками в колени, а ноги уже кололо мелкими иголочками. Только не шевельнуться, только бы не сбиться, иначе Сабрина не поймёт.
– Это странно, да, я знаю. Я сейчас сижу перед тобой, и ты можешь меня убить, очень просто. Ты знаешь, что я даже сопротивляться не буду. Но почему-то ты меня не убиваешь.
– Я не знаю, что мне дороже, - отбросив с лица чёрные пряди, Сабрина обернулась к ней. На лице наёмной убийцы вели свои дорожки слёзы.
– Это замечательно...
– Маша с трудом сглотнула.
– Хорошо, что ты задумалась. Обидно было бы, если нет. Ты обещала не бросать меня.
– Я клялась убить императрицу.
– И что ты хочешь от меня услышать?
Сабрина молчала, отвернувшись к стене, и Маша не видела её лица.
– Уже ничего.
В воцарившейся тишине Маша чувствовала, что начинает дрожать: страх возникал в горле, не давал сглотнуть, не давал сделать голос не таким напряжённым.
– Я не понимаю тебя!
– она сорвалась на крик, взмахнула руками. Жаль, что Сабрина не видела этого беспомощного жеста, она бы оценила. Она сидела на полу, скрестив ноги, и смотрела в стену.
– Не понимай. Видишь, какая я плохая. Уходи.
– Сабрина! Почему ты на меня не смотришь?
Она не обернулась.
– Уходи.
– Сабрина!
– закричала Маша в отчаянии.
– Уходи.
Сабрина обернулась к ней, и Маша увидела, как по её лицу бегут чёрные от туши слёзы. Маша дёрнулась к ней, упала на колени.
– Ты чего, а? Ты плачешь?
Сабрина резко мотнула головой.
– Спрашиваешь. Ты, выходит, ничего не поняла.
Сабрина опустила голову, и волна чёрных волос скрыла от Маши её лицо.
Она забыла, снилось ей это или слышалось на самом деле. Сначала закипел чайник, и, совершенно не чувствуя вкуса корицы и яблок, Маша глотала кипяток. За окном лепил снег, и город с высоты пятнадцатого этажа казался белым полем, который исполосовывали чёрные вены дорог. Пару раз мимо двери кабинета кто-то прошёл, послышался голос Антонио, он спрашивал, не видел ли кто её, Машу.