Императрица Орхидея
Шрифт:
Меня волновали вопросы. Получим ли мы после ареста Су Шуня поддержку народа? И не воспользуются ли иностранцы возникшим хаосом для того, чтобы начать новое вторжение?
В поддержке народа принц Гун был совершенно уверен, особенно если на всю страну объявить правду. Что касается западных держав, то принц находится с ними в постоянном контакте. Иностранцы в курсе, что он желает построить в Китае свободное общество, а это, в свою очередь, должно заставить их выполнить свое обещание о поддержке.
Я спросила мнение принца Гуна относительно восстаний тайпинов. Мне казалось, что стоит нам только снять охрану с некоторых крепостей, и они тут же снова станут серьезной угрозой.
Принц Гун сказал, что генералы Шэн Бао и Цзэнь Гофань уже сделали по этому поводу соответствующие распоряжения.
Насколько надежны эти генералы, хотелось мне знать. Я не смела надеяться, что все они будут действовать именно так, как мы ожидаем. Ведь нельзя сбрасывать со счетов силу подкупов Су Шуня.
— Шэн Бао готов, — ответил принц Гун. — Он просил разрешения объединиться с монгольскими частями Сянь Голинчина. Я разрешил ему это. Сянь Голинчин жаждет доказать свою преданность и восстановить доброе имя, так что у него как раз появится такая возможность. Единственное, в ком я не уверен, это в китайцах: генералы Цзэнь Гофань и Хоу Цзюньтань считают наш конфликт с Су Шунем простой ссорой внутри маньчжурской знати. Им кажется, что будет мудрее оставаться от всего этого в стороне Они предпочитают подождать, пока не обрисуется победитель.
— Презираю людей, которые клонятся, куда ветер дует, — сказала Нюгуру. Я и не заметила, когда она вошла. — Его Величество был прав, когда не доверял китайцам.
— Но для Цзэнь Гофаня и для Хоу Цзюньтаня ситуация выглядит гораздо сложнее, — возразила я. — Мы должны относиться к ним с терпением и пониманием. Будь я на месте этих генералов, я бы действовала точно так же, как они. В конце концов, Су Шунь обладает огромной властью, и если его оскорбить, то под угрозой окажутся многие жизни. Мы требуем от людей, чтобы они полностью отвернулись от Су Шуня, и в таком случае мы должны дать им время на размышление.
Принц Гун со мной согласился:
— Цзэнь и Хоу ведут борьбу против тайпинов. И хотя они не выражали нам поддержки, однако они ничего не обещали и Су Шуню.
— В таком случае подождем, — вздохнула Нюгуру. — Все же я не слишком спокойна, пока наши вооруженные силы находятся в руках китайцев. Когда наступит мир, следует сместить их хотя бы с самых высших должностей.
Я не разделяла ее мнение, однако на этот раз решила промолчать. Будучи маньчжуркой, я, разумеется, сама чувствовала бы себя гораздо спокойнее, если бы на высших военных должностях стояли маньчжуры. Однако следовало признать, что среди нашей знати было мало талантливых людей. После двух веков господства она деградировала окончательно, считая, что, не прилагая труда, имеет право на все государственные почести. Свою главную жизненную задачу маньчжурская знать видела в том, чтобы купаться в лучах прошлой славы. К счастью, китайцы пока с этим мирились. Они воздавали почести нашим предкам и постоянно доказывали нам свои верноподданнические чувства. Вопрос только в том, как долго это продлится?
— Сегодня вечером я уезжаю, — сказал принц Гун. — Хотя Су Шуню было объявлено, что я уезжаю завтра утром.
— А кто останется здесь, чтобы защищать нас, когда гроб повезут в Пекин? — спросила Нюгуру.
Принц Гун понизил голос
— Я слежу за ситуацией. Ваша задача состоит в том, чтобы вести себя как можно естественнее. Не беспокойтесь. Рядом с вами будет принц Чунь.
Принц Гун предупредил нас, что со стороны Су Шуня могут последовать гневные выходки. Кроме того, он просил нас быть готовыми
Перед обедом в мою комнату зашла Нюгуру вместе с Тун Чжи. У нее было неспокойно на душе, и она поинтересовалась, не заметила ли я чего-нибудь необычного. Я заметила, что визит принца Гуна заставил Су Шуня усилить охрану, особенно на внешнем дворе, перед воротами, которые запирались на ночь. Я посоветовала Нюгуру пойти в сад подышать ароматом лавровых деревьев или прогуляться с Тун Чжи к горячему источнику. Но у нее не было желания гулять. Чтобы успокоить ее и Тун Чжи, я взяла вышивание и попросила Нюгуру добавить в него светлых тонов. Мы вышивали и болтали до тех пор, пока Тун Чжи не заснул.
Я молилась, чтобы принц Гун благополучно добрался до Пекина. Проводив Нюгуру с сыном спать в гостевую комнату, я и сама решила лечь в постель. Но закрыть глаза боялась.
Через несколько дней появилась бумага Тун Енцзюня. Су Шунь рвал и метал. Мы с Нюгуру прочли ее, после того как нам ее нехотя передал сам Су Шунь, и испытали скрытое удовлетворение.
Но на следующий день люди Су Шуня пошли в контрнаступление. Они собрались в зале аудиенций и говорили один за другим. Приводили исторические примеры в пользу того, что меня и Нюгуру следует отстранить от регентства, причем каждый из них пытался вселить в нас страх. Чернили принца Гуна последними словами. Обвиняли Тун Енцзюня в неповиновении и называли куклой: «Мы должны обрубить руки, которые дергают эту куклу за веревочки!»
Принц Гун предупреждал, чтобы мы никак не реагировали на такие выходки, однако его искаженный портрет, нарисованный Су Шунем, мог произвести глубокое впечатление на придворных. Я поняла, что если позволить Су Шуню апеллировать к тому, что император Сянь Фэн исключил принца Гуна из своего завещания, то последствия могут быть для нас самыми плачевными. Действительно, всех интересовала причина действий Сянь Фэна, а Су Шунь удовлетворял это любопытство с помощью своих измышлений.
С разрешения Нюгуру я напомнила двору, что, приблизившись к смертному одру Его Величества императора Сянь Фэна, я сорвала коварные планы Су Шуня, который наверняка убеждал императора не называть Тун Чжи своим наследником. Только Су Шунь несет ответственность за то, что отношения между братьями стали натянутыми. У нас есть веские причины считать, что в последние месяцы перед смертью Су Шунь манипулировал императором.
При моих словах Су Шунь вскочил со своего места, как ошпаренный. Он с силой ударил кулаком по колонне и сломал свой веер.
— Жаль, что император Сянь Фэн не взял тебя вместе с собой в могилу! — завопил он. — Ты обманула двор, ты воспользовалась добротой и беззащитностью императрицы Нюгуру! Я обещал Его Усопшему Величеству восстановить справедливость, и поэтому прошу у Ее Величества императрицы Нюгуру поддержки! — Тут он повернулся к Нюгуру. — Знаете ли вы, Ваше Величество, кто сидит рядом с вами? Уверены ли вы, что она удовлетворится ролью регентши наряду с вами? Ни кажется ли вам, что она будет чувствовать себя гораздо счастливее, если вас вообще не будет на свете? Моя госпожа, вы в великой опасности! Защитите себя от этой коварной женщины, прежде чем найдете в своем супе яд!