Императрица Вольного Братсва
Шрифт:
— Можно мне попробовать? — предложил Антон.
— Валяй, — разрешил Семеныч, протягивая парню небольшую коробочку, от которой в данный момент зависело очень многое (в том числе и наши жизни). — Сломаешь — пеняй на себя!
— Не волнуйтесь, товарищ майор, — возразил Антон. — Я в Академии лучшим на курсе был по наладке оборудования. Попробую и сейчас не подкачать.
— Так чего в инженеры не пошел? — удивился Семеныч. — А-а-а… понимаю:
В ответ парень смешно хлюпнул носом и насупился: командир, как говорится, попал не в бровь, а в глаз.
— Не дуйся, — смягчился Семеныч. — Я и сам когда-то таким был. Только вот после десятка другого подобных вылазок эйфория проходит, а обязательства перед Империей остаются. Не повторяй моих ошибок, как вернешься в Отдел, сразу катай рапорт. Еще годок в Академии — и ты штатный инженер. И мой тебе совет: сиди себе тихонечко, никуда не ввязывайся… как вон тот…
Упоминание об инженере нашего отряда, так нелепо погибшем из-за собственной самонадеянности, заставило всех загрустить. Допускать этого дало нельзя!
— А ты, Семеныч, почему остался? — спросила я, дабы разрядить и без того гнетущую обстановку.
— Я это… по убеждению, — с легким налетом самоиронии заявил наш командир. — Хотел мир изменить, сделать его лучше…
— Может, и я хочу того же! — вскинулся Антон, чуть не выронив из рук пеленгатор.
— Ты сначала себя спаси, — предупредил его Семеныч. — И нас с Катериной заодно. Что там с прибором?
— Попробую включить, — пробормотал парнишка.
Пеленгатор как-то подозрительно крякнул, потом зашуршал. А через мгновение замигал экраном.
— Ура! — воскликнул Семеныч. — Заработало!
— Досюда блокирующий сигнал системы безопасности Братства практически не доходит, — пояснил Антон.
— Так чего же он раньше не работал?! — возмутился командир.
— У пеленгатора была выставлена наименьшая мощность, а потому блокирующие частоты, хоть и порядком разреженные, подавляли его действие, — произнес Антон, протягивая прибор Семенычу. — Возьмите, теперь все в порядке.
— Наверно, крутанул чего-то, когда падал, — смутился командир, принимая устройство. — Я с техникой не очень…
— Ясно, — согласился Антон и отвернулся, не желая подрывать авторитет командира.
Семеныч долго всматривался в прибор, а потом вдруг заулыбался.
— И что у нас там? — уточнила я. — Далеко еще топать?
—
И только я хотела вздохнуть с облегчением, как до моего слуха донесся грохот разряженной обоймы автомата. Громкие звуки вспугнули мирно отдыхавших в ветвях птиц, и те, громко гомоня, поднялись в воздух. Мы, уже наученные горьким опытом, постарались укрыться под жалкими жиденькими кустиками.
— Вот ведь гадские птицы!.. — констатировал факт Семеныч, когда летуны немного затихли и вновь вернулись на ветви.
— Что это было? Кто стрелял? — поинтересовался Антон.
Я «прощупала» направление, но, вынуждена была разочаровать напарников:
— Слишком далеко. На таком расстоянии мой дар не работает.
— Тогда подойдем поближе, — решительно заявил Семеныч.
— Это не слишком опасно? — шепотом уточнил Антон.
— У тебя есть другие предложения? — не выдержала я.
— Или желаешь дождаться, пока они к нам придут? Так… посмотреть! — съязвил командир.
— И спросить нельзя, — обиделся Антон.
— Можно! — огрызнулся Семеныч. — Только думай, о чем. И вообще, приказы руководства не обсуждаются! Усек?!
— Ага… — промямлил совершенно выбитый из колеи Антон. — То есть, так точно, товарищ майор!!! — рявкнул он под строгим и недвусмысленным взглядом командира.
— Так-то лучше, — смягчился Семеныч.
И мы тронулись в направлении выстрелов. Шли осторожно, стараясь не вспугнуть едва затихших птиц. Каждый раз, когда кто-нибудь из нас наступал на сухой корень, трещавший под ногами, все замирали. Я, подавившись залетевшим прямо в рот насекомым, даже кашлянуть побоялась — слишком местные летуны пугливы, а привлечь к себе внимание стрелявших их криками было бы верхом глупости.
Продолжая двигаться вперед вместе с остальными, одновременно не переставала сканировать направление. В какой-то момент мне удалось «нащупать» нарушителей спокойствия. Об этом я незамедлительно сообщила нашему командиру.
— Остановка, — шепотом приказал Семеныч. — Катюша, кто это, и как далеко от нас?
— Метров триста, не больше. Пять разумных существ, — стала отчитываться я. — От всех прямо-таки хлещет негативом. Чувствую ярость, недовольство и обиду.