Императрица
Шрифт:
– Ничего, скоро и специи придутся по нраву. А потом и кофе полюбишь.
Донышко его чашки стукнуло о стол громче, чем могло бы. Я отвела взгляд от листка и посмотрела на Эйтаро. Что этo еще за выражение лица? Кофе тут точно ни при чем.
– Как ты себя чувствуешь? – вдруг спросил он.
Я моргнула. Вроде бы цела и здорова, даже не ранена. Чего это он?
Закралась мысль, что его подменили, но я тут же отмела её. Нет, глупость какая-то.
– Нормально. В тюрьме мне ничего не успели сделать. Я вовремя попала в лазарет.
Эйтаро
– Нет, это невозможно. Аска, я про беременность.
Я чуть не выронила чашку. Ничего себе! ?го это действительно интересует? ?отя, навеpное, не каждый день к тебе является наследница клана с деловым предложением делать ребенка прямо сейчас.
– Эйтаро, её нет. Можешь не переживать.
– Я не переживаю.
Ну вот, так уже привычнее. Беспокоящийся Эйтаро – это слишком неуютно и непривычно, потому что я понятия не имею, что с ним таким делать.
– Самочувствие не ухудшилось, – сказала я. – Видимо, был какой-то период привыкания к рёку Сацуджинши. Организм сумел справиться.
По его лицу ничего не разобрать: ни облегчения, ни разочарования. О чем думал шиматта Шаманов Ночи, знал только он.
Но уж лучше пусть задает вопросы, чем молчит. Потому что в такие моменты я начинаю думать про Ичиго. Когда брат ?у отвел меня к нему, то первое, что мне хотелось – сломать шею Кса-Карану собственными руками. Поначалу шок, потом – боль.
Я поклялась, что отомщу за него. Эта тварь не будет править. И жить не будет тоже.
Узнав про план сейваненов и Коджи, конечно, поначалу не могла ничего сказать. Это было до одури опасно. Кpаснолунные… цуми их за все места. Мне тут достаточно доходчиво объяснили, кто они такие, поэтому никаких иллюзий я не питала.
Однако Эйтаро заметил, что я зря волнуюсь. И все бы ничего, если б в этот момент я не заметила, как он сжал губы. Что произошло, пока я была в темнице? Кажется, пропустила все на свете!
В комнатку без стука вошёл Гиртах. Вмиг стало как-то мало места, но меня это не смутило. Наверное, потому что я не чувствовала от этого человека никакой угрозы.
– Вот вы где, – произнес oн. – Брат Гу сказал, что скоро будет особый пoсетитель, поэтому лучше заранее обдумать, о чем мы будем говорить.
Посетитель… как он завуалированно назвал нашего потенциального сообщника. Временами Гиртах удивляет манерой выражаться и поведением. Видно, что ему комфортно быть грубоватым, порой кладущим на все правила поведения в приличном обществе мужской половой орган, но… это не потому, что он не знает и не умеет ничего другого.
Надо бы расспросить о нем побольше у Шичиро.
Мысли прервались, потому что заговорил Эйтаро:
– Как я понимаю, у нас дорога одна – до трона. Оставлять существующую власть невозможно.
– Верно, - согласилась я, – потому что она нас в живых не оставит точно. ? нам это не пoдходит.
– Значит, метишь в императрицы? – беззлoбно усмехнулся Гиртах.
– Минусы?
–
Он пожал плечами, мол, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы рисового вина не просило.
– В таком случае нужна основательная поддержка, – задумчиво произнес Эйтаро.
– Именно на это я и рассчитываю.
– Аска, но на кого? Шаманы, конечно, многое могут. Шенгаи же стоят на ногах только наполовину. Ведь весь клан до сих пор не вышел из летаргии. Дзэ-у вряд ли согласятся. С ними нужно быть очень осторожными. После победы над Икэда они нигде не высовываются.
– Неужто с ними случились благоразумие и понимание: коль что-то хапнул – держи и не отсвечивай? – проворчал Гиртах.
Я молчала, потому что уже слышала шаги людей, приближавшихся к комнатке, где мы находились. Дверь тихо приоткрылась. Что неудивительно, в храме Ошаршу двери не скрипят.
Сначала вошёл Шичиро, в лучах утреннего солнца молодой и совершенно не похожий на вождя целого племени. За ним – Норайо Юичи. Ведь именно ему было отправлено вчера ночью cообщение, чтобы согласился увидеться с посыльным Ошаршу и добрался сюда. Какую именно технику они использовали, я не знала, однако сейчас это было неважно.
И я уже почти улыбнулась, как в комнату зашёл тот, кого мы не ждали. Настолько белый, что даже тень рядом покажется непроницаемой тьмой.
Мастер Хидеки.
…Это, наверное, можно назвать самым странным заговором, который только мог состояться за последние годы в империи. Собрались те, кто собираться был не должен. Если бы сюда заявился кто-то из богов, я бы ни капли не удивилась, а просто бы подвинулась, освобождая место на циновке.
Картина получалась следующая: всех не устраивал Кса-Каран. Часть присутствующих была на моей сторонe, часть – не одобряла то, что происходит в империи.
Норайо не нравилась политика императора и поведение отца.
– Я смогу переубедить его, – сказал он таким голосом, словно всё было решено.
– Пусть у Шенгаев с нами несогласия, но ни одна из этих претензий не звучит, как глупость.
Я откинулась назад, сложив руки на груди.
– И кем же ты будешь при мне, Норайо?
Взгляд неподвижной части лица замораживал похлеще зимнего вечера на севере Тайоганори.
– Аска, я не буду при тебе, а ты – при мне. Мы – верные подданые своей страны, которые служат на её благо.
Хитер, мерзавец. Но этим и хорош.
– Я еще обучаюсь кое-каким вещам, – произнес он. – Но мне нужен пост министра иностранных дел. Люблю… вести дела с соседями.
– То есть сразу международный уровень?
– улыбнулся брат Гу.
Это, пожалуй, было первое, что он сказал за всё время, так как присоединился к нам позже остальных.
– Вы делите шкуру непойманного тигра, - заметил Эйтаро.
– Мы планируем заранее, потому что потом на это не будет времени, – отбила я.
– Если есть предложения лучше, то я готова выслушать.