Имперец. Том 1 и Том 2
Шрифт:
— Александр, рад вас видеть! — произнес он, прекращая рукопожатие. — Машинку вашу всю-ю-ю проверили, прям по болтику разобрали и собрали обратно. И даже ничего лишнего не осталось!
Я скептически глянул на мужика, но тот проигнорировал мой выразительный взгляд и сделал широкий жест, приглашая внутрь здания.
Мы прошли через небольшие кабинеты, где богатые или благородные сдавали свой транспорт, если являлись лично. Затем небольшой загон, где менеджеры общались с доверенными, если те пригоняли или забирали
Моя ласточка висела на подъемнике, демонстрируя пузико. То ли ее реально перебрали по винтику и отмыли, то ли предыдущий владелец вообще на ней почти не ездил.
— А какой пробег у машины? — спросил я, рассматривая свой транспорт.
— Ну, судя по одометру там даже трех тысяч километром нет, — ответил Георгий Петрович.
— А он не скрученный? — с сомнением спросил я.
— Мы задались тем же вопросом, — усмехнулся Виранян. — У меня есть, м-м-м, некоторые контакты, так что проверили по номерам двигателя и кузова на подлинность…
— И как? — живо поинтересовался я.
— Машина оригинальная. Однако все-таки одно повреждение механического типа у нее было.
— Не томите, Георгий Сергеевич, — усмехнулся я, догадываясь, что же там нашли его ребята.
— У вашей машины был перерезан мягкий шланг на тормозах.
Георгий Петрович произнес это и посмотрел на меня внимательно-внимательно.
— Ну, вы же его поменяли? — спросил я, игнорируя невысказанный вопрос мужчины.
— Поменяли, — согласился он. ? Но я искренне надеюсь, что вы найдете человека, который испортил этот прекрасный автомобиль. Такие фанаты они, знаете ли, чреваты для душевного равновесия и для здоровья.
— Благодарю за заботу, — кивнул я.
— Вам куда-то доставить автомобиль или вы сами поведете?
— Сам поведу, — улыбнулся я.
Права у меня были новенькие, свежеотпечатанные, принесенные на днях Иваном.
— Я же сказал, что могу организовать права, — демонстрируя мне небольшую прямоугольную карточку зеленого цвета, произнес цесаревич.
Он уже хотел протянуть ее мне, но в последний момент одернул руку и с подозрительным прищуром спросил:
— А ты водить-то умеешь?
Я чуть не заржал. Пацан, да я водил еще в те времена, когда двигатели зимой прогревали горячей водой!
— Стал бы я не умеючи спорить на машину, — заметил я.
— Машину можно продать, — возразил Новиков.
— Проще тогда сразу спорить на деньги.
— Разумно, — согласился цесаревич и все же вручил мне права.
На маленькой зеленой карточке была фотография с моей кислой миной, сделанная в первый мой визит на Лубянку.
— На сколько лет дают права? — спросил я у Ивана.
— Пять, а что?
— Прикидываю, когда расстанусь с этой рецидивистской
Цесаревич хохотнул:
— Боюсь, никогда. Она теперь во всех системах у тебя такая красивая и радостная.
— Жесть, — отозвался я. — Но спасибо за права! Это действительно вовремя.
И вот теперь, садясь в шикарнейший спортивный автомобиль, я подумал, что наконец-то начинаю ощущать себя нормальным человеком.
Еще б жилплощадью разжиться, и программа-минимум исполнена.
Императорский Московский Университет, Николай Распутин
Как и у всякого смертного человека, был у Николая Распутина любимый грех. И это было тщеславие. Юноша вообще считал себя умнее прочих. Даже, возможно, самым умным — почему бы и нет?
Распутины никогда не стремились быть самыми сильными или самыми богатыми, но самыми умными — это да. Ведь зачастую в политике ум намного важнее грубой силы или нулей на счету. Правильные интонации, правильные слова — и вот уже Меншиков идет на столкновение с Мирным, а Долгоруков нанимает убийц. Легкотня!
И что может быть приятнее этой тайной власти? В конечном счете ведь все делают то, что нужно им, Распутиным. А как легко приумножать капитал, когда вокруг предсказуемые люди!
— Ты в курсе, что Георгий Дантес мертв? — спросил Распутин-старший своего сына.
Николай удивления скрывать не стал.
— Нет, отец, не в курсе, — ответил он. — Мы не общались после того, как он не смог выполнить свой заказ. А что случилось?
— Говорят, бедняга запил от позора и отчаяния, и в результате нарвался на лихих людей в промышленном районе Москвы.
— Это может быть, — равнодушно пожал плечами Николай. — Георгий действительно по итогам дуэли выглядел, хм, не очень.
— Тебя ничего в этой новости не смущает? — Распутин-старший посмотрел на Николая внимательным, тяжелым взглядом.
Такой у него был лишь для подчиненных и для прислуги. Всем членам семьи традиционно преподавали актерское мастерство, заставляя оттачивать собственные мимику, жесты и интонации до такой степени, чтобы никто не мог усомниться в искренности любого Распутина.
— А что должно меня смущать? Дантес — слабак, — заявил наследник. — То, что он сломается, было лишь вопросом времени.
— Дантес — бретер и маг, — возразил ему отец. — Как думаешь, много ли лихих людей в беднейшем квартал Москвы могли бы с ним справиться?
— Пуле без разницы маг ты или не маг, — равнодушно пожал плечами Николай.
— Ты самонадеян, — усмехнулся глава рода. — А теперь подумай вот о чем. Если несчастного Дантеса убивали не лихие люди, а, например, какие-то наемники? Сколько он успел им рассказать, прежде чем его жизнь прервалась?