Имперец. Том 1 и Том 2
Шрифт:
Мне осталось лишь кисло улыбнуться.
Во всех городах и объектах стратегического значения стояли системы магической безопасности. Система реагировала на силу определенного уровня. То есть, если ты наколдовал огонек, чтобы прикурить, или раскрыл над собой магический зонтик, чтобы спрятаться от дождя, тебя не повяжут. Но стоило применить боевое заклинение — тут же на пульт поступал сигнал и, если не выяснялось дополнительных ограничений, отряд бойцов выезжал по месту.
Сама система была похожа на сотовую связь: по стране везде стояли вышки,
Ребята, прибывшие по тревоге, были предельно невежливы, зато максимально сообразительны. Пробив мои документы, полицейские решили, что с таким проблемным пассажиром должны разбираться в соответствующих местах.
И отконвоировали меня на Лубянку.
А на Лубянке меня приняли, как родного! Спешащий куда-то Лютый приветственно хлопнул по плечу, отчего у сопровождающих меня бойцов полиции выпал глаз. Следак, в прошлый раз мурыживший меня в допросной, подмигнул, не отрываясь от телефонного разговора.
Когда в конце концов выскочил Серов и долго орал матом, на кой, собственно говоря, хрен опять повязали мирного Мирного, я прям в какой-то момент аж сам поверил, что и мухи не обижу.
Но, разумеется, пару часов заунывного разговора по душам пришлось вынести, по итогам которого мне погрозили пальцем за такую жестокую самооборону, а еще спустя несколько звонков Серову и от Серова радостная Людочка провожала меня на выход.
— Уверен, я здесь в последний раз, — ответил я девушке, недвусмысленно облизывающей губы.
— Вы такой шутник, Александр! — звонко рассмеялась Людочка.
От дальнейшей беседы с красоткой в погонах меня спасло подъехавшее такси.
Я катился в университет и размышлял над словами Дантеса. В основном проблема была в том, что с Распутиным я напрямую ни разу не пересекался на своей памяти. И на кой черт этот скользкий тип решил меня бортануть, пусть и опосредованно, было непонятно.
Политические игрища аристократов начинали потихоньку утомлять. Но, учитывая, что я проживаю под одной крышей с цесаревичем, надеяться, что дальше будет лучше, не следовало.
Учитывая сложившуюся ситуацию, единственным выходом было как можно быстрее стать сильнее и влиятельнее, чтобы всякие там Распутины побоялись даже лаять в мою сторону, не то что кусать.
Я устало потер лицо ладонями. Сама мысль о предстоящем забеге уже утомляла. Нужно было выспаться и, может быть, подойти к Разумовскому с просьбой о какой-нибудь ускоренной программе…
А еще стоило обсудить произошедшее с Иваном. Потому что это был единственный человек, кто мог бы меня сориентировать во всех хитросплетениях родов и фракций, не преследуя мелкую личную выгоду.
— При… — цесаревич окинул меня растерянным взглядом, но все же договорил: —…вет.
— Привет, — кинул я, оглядев себя в зеркале.
Да-а-а, такими
— Прям боюсь спросить, — сказал Иван, наблюдая, как я вытряхиваюсь из пиджака.
— Да ты не бойся, спрашивай, — усмехнулся я.
— Вообще, я хотел поделиться с тобой, как весело и бодро сегодня метелились имперцы с леваками, но, чувствую, твоя история даже получше.
— Метелились? Серьезно? — округлил глаза я.
— Ага, — протянул Иван и тут же уточнил: — На полигоне, правда. На котором, вот неожиданность, опять что-то не сработало.
— И кто кого? — живо заинтересовался я. — Ермаков Меншикова или Меншиков Ермакова?
— Ты не поверишь, — усмехнулся цесаревич, — эти двое разнимали толпу. Успешно, впрочем.
— Ты прав, верится слабо, — кивнул я.
— Итак? — Иван выразительно посмотрел на меня, требуя рассказа.
И я честно хотел начать грузить цесаревича историей про прекрасный тандем Дантеса и Распутина, половину из которого я уже угомонил навсегда, но потом мне в голову пришла идея. Гениальная, не меньше! Правда, ничем, кроме как просветлением воспаленного от усталости мозга, назвать это было нельзя, но… Я все же был полон уверенности, что идею уважаемые господа поддержат.
— Слушай, Твое Высочество, — проговорил я. — А можно сюда как-то Ермакова с Меншиковым организовать? У меня есть отличное решение, как угомонить молодецкую дурь их птенчиков.
Том 2
Глава 15
Российская империя, Москва, ночь, общага. Левый Меншиков, правый Ермаков, цесаревич под прикрытием и я.
Наверное, никогда еще стены императорского университета не видели столь разношерстую и удивительно дружественно настроенную компанию.
— У меня есть предложение, подкупающее своей новизной, — заявил я, когда парни кое-как устроились в моей комнате.
Ермаков приподнял брови, а Меншиков же сохранял равнодушное выражение лица.
— В Москве есть один закрытый клуб, — начал я, — может, вы про него слышали… Бойцовский клуб.
Судя по прищурившимся глазам, парни были в курсе. Один только Иван почти что натурально изобразил удивление и спросил:
— Первый раз слышу! До нашей Сибири такие сплетни не долетают. А что это?
И оскалился так радостно, как будто Нарышкин ему не отчитывался обо мне в подробностях и красках.
— Это подвал, — кинув на цесаревича выразительный взгляд, произнес я. — В подвале бар, тотализатор и небольшой полигон для боев.
Меншиков вежливо кашлянул:
— Кхм! — привлек мое внимание глава левых. — Насколько я знаю, это не совсем легально.
— Вообще нелегально, — подтвердил я, отчего лица у обоих княжичей слегка вытянулись, и добавил: — было. Теперь это очень даже честное заведение. Там будут продолжать проходить бои, но уже на принципах добровольного участия всех бойцов. Документарно это будет выглядеть, как боевые соревнования в смешанных техниках.