Имперец. Земли Итреи
Шрифт:
Я нашёл Молака у границы своей ловушки, где он раз за разом отправлял в Барьер технику. Она врезалась в пустоту, заставляя искажаться и проявляться пелену Барьера. Но и только. Впрочем, уверен, сильного Мастера этот Призрачный Барьер удержать не сумеет. Дай ему время и он вырвется. Тем более что Молак колотит в него, истощая запас силы артефакта, не в одиночку. Берек, когда принес его обратно, объяснял мне, как устроен этот Барьер. Работа отличного мастера своего дела.
Молак ощутил моё появление, обернулся. Бледный, истекающий потом. Дрожащими
— Слушай, Атрий, давай представим, что случилось недоразумение? Я заплачу тебе, отдав всё, что только у меня есть.
— Я заберу всё это сам.
— Не сумеешь! — Молак сорвал с пояса кисет, сжал его в кулаке. — Сделай только шаг ко мне, и я уничтожу кисет!
Забавно. Никогда мне ещё таким не угрожали.
Пожал плечами:
— Уничтожай. Ну, не медли. Оставь меня без трофеев.
Молак облизал губы, но ничего не сделал.
Я хмыкнул:
— И как ты собираешься использовать техники или оружие, заняв правую руку?
Ответить он мне не успел, я толкнул в обращение энергию. Рывок.
Молака отшвырнуло к границе Барьера ударом Крушителя, впечатало в него. Мне понадобилось десять вдохов, чтобы истощить его защитный амулет. И он так и не уничтожил свой кисет, предпочтя до последнего сражаться за свою жизнь, а не выполнять угрозы.
Я поднял его кисет с земли, взвесил на руке. Спустя вдох принялся опустошать, просто высыпав на пол своего кисета всё, что только там было. Спустя десять вдохов я сжал его в руке точно так же, как держал Молак. Так как ты хотел его уничтожить?
Я, конечно, бездарь в медитации познания, но все такие артефакты работают, стоит только позволить силе истекать из руки. И уж, конечно, я могу выплеснуть из себя столько силы, сколько пожелаю.
Вдох. Ничего.
Три. Ничего.
Но бьющий из ладони фонтан силы я вижу отчётливо. Ничуть не хуже, чем выплески сильных техник у своих противников. Это не едва заметная дымка Духовной Защиты, а серый, плотный сгусток тумана.
Много тратится впустую, расползаясь в стороны.
Сжать, сдавить, не давая пропадать понапрасну, уплотняя туман энергии едва ли не до свечения.
Пять вдохов. Ничего.
Десять. Ничего.
Ладно. С обычной энергией Неба я плох. Я позволил ей рассеяться в стороны.
А так?
На этот раз к энергии Неба из своего средоточия я добавил туман стихии и её нити.
Три вдоха.
В ладони сиял голубой шарик, поглотивший кисет. Сам кисет туго обтянули синие нити.
Сдавить.
Пять вдохов.
Меня опалил нестерпимый жар опасности. Я дёрнул рукой, отшвыривая кисет, и отпрыгнул в сторону, толкая Духовную Защиту и Покров. Большего я не успевал. Не успевал даже использовать несложную технику Рывка, а тем более Поступь или Панцирь.
Я ещё не успел коснуться земли, а кисет вспух нестерпимой голубой вспышкой.
В грудь ударила тугая волна каменно-твёрдого воздуха, унося меня прочь.
Когда глаза пришли в себя после ослепляющей вспышки, я понял, что лежу на спине. Надо мной должно нависать
Не ожидал. Глупо вышло.
Неудивительно, что хранилища Академии были разрушены, а послушники два дня искали среди развалин и крошева фиалов хоть что-то целое. Если так разрушился один кисет, то страшно подумать, что случится, если я разрушу свой, в котором у меня десятка три кисетов похуже. Боюсь, после такого даже Рывок мне не поможет, я просто не успею отступить на достаточное расстояние.
Тем более что там точно была не только волна воздуха.
Зрение восстановилось окончательно и я, наконец, разглядел свою грудь. Эти раны я получил только что. Меня словно ударили десятки острейших лезвий, пробив защиту Покрова и амулета, рассекая грудь до рёбер. Больно.
— Эй, Атрий, что тут у тебя случилось?
Я ответил правду:
— Придурок. Разрушил кисет.
Фатия хмыкнула:
— Надо же. А у Молака, оказывается, были яйца. Но я вижу, ему это не помогло.
Сдерживая стон, я поднялся. Говорить, что этим придурком оказался я, а не Молак, не стал. Вместо этого напомнил:
— Я же сказал тебе — они не сумеют сбежать.
Фатия поправила меня:
— Вообще-то, я сомневалась не в том, что они сумеют убежать, а в том, что мы сумеем справиться. Тем более после того, как выяснилось, что с ними банда Медведей. Хорошо, что слухи о его прорыве оказались ложью. Он лишь пытался придать себе веса, тупой дарс. Наверное, сумел освоить очередной этап своей Формы и на радостях решил, что прорыв на Предводителя не за горами. Глупец. Часто на создание второго средоточия уходят годы!
Рядом сгустился Призрак. Хотя всё было понятно и так, я уточнил у него на всякий случай:
— Живых не осталось?
Он кивнул подтверждая. Выглядел он... По-другому. Не так, как в горах. Не так, как перед схваткой, когда я объяснял ему, где он должен прятаться и когда появиться. Сколько сектантов он иссушил? И ведь явно забирает не только энергию всего их средоточия, не только продолжительность жизни, но и душу, верно?
Задумчиво спросил:
— Фатия, а Призрак, убивая, уничтожает ведь и душу? Ну то, из чего и делают таких Призраков, верно?
— Да, — Фатия оглядела моего Призрака и скривила губы. — Поэтому моя секта и отказалась от их создания. Слишком грязно, много узлов, которые тяжело распутать.
Я невольно хмыкнул. Отлично. Я, оказывается, хуже, чем какая-то секта Сапфирных Тритонов. Не первый год откармливаю своего Призрака людьми. Отлично.
Бровь начала дёргаться и мне пришлось прижать её пальцем. Ну а чего ты, Леград? Ты ведь об этом догадывался с первых дней. Не зря ведь ограничивал Призрака в подобном, обходясь ядрами Зверей, энергией Неба и своей кровью. Просто сегодня ты не можешь закрыть на это глаза. И пусть.