Империи песка
Шрифт:
Лестницы, ведущей в замок, не было. Только потайные опоры для рук и ног, и местонахождение этих опор требовалось знать. Естественно, Мусса и Поль это знали, равно как и Гаскон. Все трое являлись полноправными членами Клуба Великой армии. Они проводили тайные встречи, у них имелись секретные коды, и их крепость обладала внушительным арсеналом. Гаскон пятнадцать лет прослужил в Алжире, в Первом уланском полку. Он знал все виды оружия и умел ими пользоваться. Арсенал замка на дереве тоже был делом его рук. Гаскон изготовил превосходную коллекцию деревянных мечей и щитов, покрытых корой, а также кинжалов, вырезанных из дуба. Он научил ребят обматывать эфесы мечей бечевкой, чтобы не скользили в руке; показал, как накладывать слои коры на щиты, чтобы удары самого тяжелого меча приходились на одну сторону и не вредили защищающемуся. Свои кинжалы
Мусса и Поль обустраивали замок под рассказы Гаскона о древних временах, о рыцарях, драконах, далеких краях и сражениях королей, императоров и римских пап. Притихшие, с широко открытыми глазами, они слушали рассказы старшего друга о Сахаре, дервишах, дьяволах и джиннах. А еще Гаскон умел показывать фокусы. Ребята смеялись, видя, как у них из-за ушей появляются сверкающие монеты, а из пупков выпрыгивают кузнечики.
Гаскон учил их лазать по деревьям и плавать. Он часами копал ров вокруг их замка. Мальчики помогали. Ров имел форму круга, опоясывая дерево с замком и довольно большой прилегающий участок. К концу лета сооружение рва было завершено. Через него проложили мостики из веток, где у прибывших требовали пароль. На дне рва находились искусно выложенные фигуры из камней. Если смотреть на них под правильным углом, они превращались в крокодилов, пожиравших непрошеных гостей, сборщиков податей и рыцарей злобного королевства. Иногда ребята покрывали ров ветками и листьями, добавляя земли, и тогда он превращался в настоящий лабиринт. Появлялись туннели с потайными люками и проходами, ведущими в разные стороны от их замка. С поверхности все это было почти незаметно. На прошлой неделе Гаскон подарил мальчишкам новую забаву – длинную крепкую веревку, привязанную к надежной ветке. Веревка заканчивалась подобием стремени, что позволяло зависнуть над озером и высматривать пиратов. По словам Гаскона, вскоре они смогут, раскачавшись на веревке, отпускать ее над озером и лететь в воду.
Все эти затеи отнюдь не были спонтанными, как могло показаться. Игры и импровизации подчинялись определенному методу, а устройство подземелий и сражения с захватчиками имели в основе своей некий план. Граф считал, что воспитание и образование мальчиков на данном отрезке их жизненного пути должны преследовать ряд четких целей, которые он изложил Гаскону. Тот был только рад исполнить повеление своего господина, поскольку любил ребят и сам с наслаждением участвовал в их играх. В повествования о лесе Гаскон искусно вплетал магию, а во время нескончаемых «походов в разведку», когда ребята высматривали чудовищ или двуногое ворье, развивал у них проворство, быстроту реакции и чувство ответственности. Возможно, больше всех это доставляло удовольствие самому Гаскону, пробуждая воспоминания о собственном детстве, которое он провел на юго-западе Франции. Но у него не было отца, подобного графу, и поместья с просторными угодьями.
Члены Клуба Великой армии единодушно считали мир совершенным, а свое королевство – еще прекраснее.
Закончив поливать несчастных муравьев, Мусса и Поль уже собирались пересечь ров и забраться в замок.
Поль первым услышал отдаленный грохот, похожий на гром. Повернувшись, он увидел источник грохота со щетиной, копытами и клыками. Этот живой источник урчал, шуршал листьями и двигался прямо на Муссу. Поль подумал, что это дракон. Воображение сделало зверя летящим, с огнем в глазах и мыслями об убийстве. Зверь ревел, словно настоящий дракон.
Мусса, в этот момент находившийся между Полем и кабаном, увидел, как брат с глазами, полными ужаса, на что-то указывает. Посмотрев туда, Мусса застыл.
Взрослые мужчины могут годами учиться охоте на кабана, причем за некоторые уроки им приходится платить непомерную цену. Они готовятся, вооружаются, подбирают себе надежных друзей и таких же надежных лошадей, предусматривая все мыслимые способы защиты от опасного зверя. И вот наступает долгожданный момент проверки их знаний, навыков и приготовлений. Не раз случалось, что даже у самых смелых и опытных поджилки тряслись, стоило им увидеть кабана, готового биться за свою жизнь. Страх безжалостно проверял их подготовленность и способность действовать. Немало охотников погибло, не пройдя проверку.
Было бы излишне ожидать от двоих малолетних мальчиков каких-то осмысленных действий. Застыв, оба в ужасе смотрели на несущегося зверя и
И все-таки Поль не растерялся, проявив удивительное присутствие духа.
– Беги! – крикнул он брату.
Мусса продолжал стоять как вкопанный.
– Беги! – вновь крикнул Поль, и снова его крик не возымел действия.
Кабан был совсем рядом с Муссой. И тогда Поль бросился вперед и изо всех сил толкнул брата в ров, а затем прыгнул туда сам.
Этот толчок спас Муссе жизнь, иначе кабан вспорол бы ему живот, а так вместо лобового удара последовал боковой. Сил, остававшихся у кабана, хватило, чтобы подбросить Муссу в воздух. Мальчик перелетел через ров и, словно мешок, упал на землю, потеряв сознание. Из раны текла кровь.
Достигнув края рва, кабан резко остановился. На дне лежал Поль. Взглянув вверх, мальчик увидел жуткую морду с зубами и клыками. Он израсходовал весь свой запас смелости. Его хватило лишь на то, чтобы свернуться комочком и шумно всхлипнуть.
Раны кабана все сильнее давали о себе знать, но могучий зверь держался за счет глубинных резервов, подхлестываемых адреналином. Он пока еще был жив. Ров не позволял ему продолжить атаку. Кабан лихорадочно бегал взад-вперед, сердито щуря глазки и высматривая способ добраться до Поля или до Муссы.
У дальнего конца дерева кабан увидел твердую почву, тропку, ведущую прямо к окровавленному Муссе.
Кабан опустил голову и побежал туда.
В тот самый момент по дороге, которая тянулась вдоль противоположного берега озера, проезжал монсеньор Мюрат, епископ Булонь-Бийанкура. Он возвращался в свой дворец после аудиенции у императрицы Евгении. Настроение у епископа было приподнятое. Аудиенция прошла на редкость великолепно. Из всех беспокойных душ Тюильри, требовавших его пастырской заботы, императрица была самой податливой, самой католической и богобоязненной. К тому же наиболее восприимчивой к его увещеваниям. Нынче влияние епископа на императрицу достигло нового, небывало высокого уровня. Евгения доверила ему учреждение международного фонда по сбору средств на реконструкцию храма Гроба Господня. Монсеньор Мюрат едва сдерживал ликование. Императрица сделала это при большом скоплении придворных и посетителей, что только повысит его статус в глазах гостей и хозяев великосветских парижских салонов. Доверие Евгении еще больше облегчит ему продажу влияния и дарование милостей, хотя епископ и так успел стать мастером подобных дел. Дворец Тюильри он покидал с ощущением, что за время аудиенции прибавил в росте.
День выдался погожим: солнечным, в меру прохладным и радующим глаз красками осени. Чтобы отпраздновать свой успех, епископ велел кучеру ехать по новой дороге через Булонский лес, любимому детищу императора, который лично часами планировал расположение аллей и дорожек, вникая в мельчайшие подробности осуществления собственного замысла. Задуманный облик Булонский лес обретет лишь через несколько лет, но весь Париж уже полюбил это место, в особенности епископ, чья епархия граничила с Булонским лесом.
Мюрат ехал в великолепной карете, равных которой во Франции раз-два и обчелся. Эта карета предназначалась для хорошей погоды. Для плохой у него имелась другая, похожая на эту, но защищавшая от природных стихий. Помимо упомянутых, в каретных сараях епископа было еще шесть экипажей. Карета имела позолоченные колеса, спицы которых напоминали крылья ангелов. Ее тянула четверка лошадей, с плюмажами из страусиных перьев и шелковыми попонами. Карета была изготовлена из латуни и палисандра и инкрустирована перламутром. На задней стенке красовался золотой епископский герб. Над каждым колесом, надежно защищенные восемью слоями полированного лака, располагались миниатюрные картины маслом, изображающие сцены на библейские сюжеты: Тайная вечеря, Нагорная проповедь, Святой Антоний, терзаемый демонами, и Святой Петр, получающий ключи от Царства Небесного. Над постройкой и росписью кареты более года трудились четырнадцать лучших мастеровых и художников из близлежащих мест. Ее стоимость обошлась епархии в сто тысяч франков. Чтобы на нужды епископа Булонь-Бийанкура пожалели средств – такое случалось редко. И не важно, касалось это его карет, одеяний, личных покоев или развлечений, которые он с поразительной щедростью изливал на себя и наиболее достойных своих гостей.