Империум человечества: Омнибус
Шрифт:
— Ты думала, что это ты устраиваешь засаду. Чем тогда ты отличаешься от меня? Я ненавижу твоих, а ты — моих! — шпилька в изнеможении плюхнулась в грязь.
Лиз медленно поднялась. Она задумчиво оглядывала повреждённое тело соперницы. Смотрела на металл, вплавившийся в плоть её руки. На костюм. На своих мёртвых подруг.
Второй вечер подряд Альдус Харкон стоял на краю посадочной площадки, уставившись в ночное небо. Город под ним светился тысячами круглосуточно полыхающих печей. Высоко над ним горели
Альдус проводил в таком созерцании очень много времени. В эти моменты он отпускал свои мысли на волю, чтобы остановить скуку, просачивающуюся в его мозг и отравляющую сознание. Он проводил очень много времени в ожидании. Но это было частью его работы. Ему требовалось это время, чтобы обдумать свои дела и отточить будущие планы. Он занимался этим постоянно, с тех пор как понял, что завышенная цена на услуги не всегда верный и быстрый путь в Высший Шпиль. Протекция правильных людей, безопасность, особые знакомства и могущественные покровители в долгосрочной перспективе были гораздо полезнее.
В небе над собой Альдус увидел, как двинулась одна из звёзд. Он откинул с глаз свои длинные седые волосы. Минуты шли. Звезда становилась всё больше, и больше, пока Харкон не различил герб дома Ран Ло на носу шаттла. Направляющие огни высветили полосу для посадки шаттла. Альдус потихоньку поковылял к ограничительному барьеру в конце посадочной полосы. Яркий свет сигнальных фонарей отбрасывал на стены длинные тени старика.
Харкон остановился и стал наблюдать, примечая, что скорость приземления шаттла, на удивление, находится в разумных рамках. Как только шасси транспорта остановились, качнув напоследок громоздкий корпус, и струи пара хлынули из сопел вспомогательных систем, Харкон стал подходить поближе. Ступени скользнули вниз, и в проёме входа в салон появилась одинокая фигура. Альдус узнал охотницу из одной из прошлых сделок. Мономолекулярный меч в ножнах на поясе, раскованная походка, заплетённые в косу чёрные волосы. Двигалась девушка медленно, видимо, из-за полученных ранений. А её компаньоны? Мертвы? Альдус подался вперёд, потирая руки.
— Добро пожаловать домой, — широко улыбаясь, старик тяжело поклонился девушке. — Я надеюсь, охота доставила вам достаточно удовольствия, как я и обещал.
— Охота, Альдус Харкон, — промолвила Лиз по прозвищу «Острие Ножа». — Охота только началась.
Алекс Хаммонд
Дьявольская бутылка
— …И падёт огонь с небес, и праведные болтеры разгонят и вычистят даже самые глубокие щели подулья! Всё, что нечисто и заразно, будет сметено! Ибо так учит Искупление и дом Кавдоров!
Сперва появился звук. Словно вспышка огня, что растормошила смутное бормотание у меня в голове. Где-то на краю сознания женщина из моих грёз — прекрасное тело, нежное и лишённое всяких шрамов — ещё танцевала в верхнем улье.
— Взгляните на эту шваль! Самым глубоким выгребным ямам не сравниться с его грехами в мерзости и грязи!
Мысли стали громче. Танцовщица исчезла.
— Смотрите:
Голос был ближе, чем я помнил из сна. И громче. Яростнее. Я открыл глаза.
Ноги. Лес ног — обмотанных тряпьём, обутых в тяжёлые башмаки — стоял передо мной. Я проследил по ним до верха и обнаружил суровые, истощённые лица толпы поселенцев. Их внимание металось между моим распростёртым телом и кем-то позади меня. Проповедник, что ли? Я начал подниматься на подгибающихся ногах, пытаясь прийти в себя после бутылки «Дикой змеи»
— Встань и узри пророка вселенского уничтожения!
Твёрдый башмак в спину отправил меня барахтаться в вонючей грязи.
Толпа одобрительно засвистела. Я перевернулся на спину, утонув локтями в жиже. И сквозь залепившую глаза грязь разглядел проповедника в балахоне: рваные полосы бордовой ткани спускались от шеи до самой земли. Кожаная маска закрывала всё, кроме пары бешеных глаз и рта, плюющего кровью. В городке объявился проповедник из Дома Искупления.
— Подонок! Встань и держи ответ перед домом Кавдоров — истинным провозвестником искупительного пламени!
Один глаз за чёрной кожаной маской особенно привлекал внимание: лопнувшие сосуды как бы сходились к зрачку, чёрному, как смола. Башмак со всего размаху врезался мне в лицо.
— Послушай, старик, — прохрипел мой голос откуда-то из-за пелены вчерашнего возлияния, — я бы смог встать, если бы ты перестал играть в крысобол моим лицом.
Позади воцарилось ошарашенное молчание. Сам проповедник сначала застыл, а потом яростно затрясся. Театральное представление это или трясучка религиозного психопата — выяснять желания не было.
Кое-как я поднялся. Проповедник Кавдоров опять замер. Толпа поспешно расступилась.
— Твою мать… — буркнул я: рука в кожаной перчатке держала ручной огнемёт.
— Огрызаешься, крысёныш? Насмехаешься над предвестником очищающего пламени? — Белёсый язык высунулся изо рта священника и спрятался обратно. — Ищешь себе кары небесной?
— Слушай, я с радостью уйду проспаться куда-нибудь в другую часть города…
Проповедник ткнул огнемётом в мою сторону. Толпа раздалась ещё шире.
— Этому городу крысокожее отребье ни к чему. Отправляю тебя пообщаться со твоими богохульными духами улья!
— Я наполовину крысокожий, ты, слизеед! — Я рванул в толпу в надежде, что расстояние и тела остальных защитят от огня.
«Щёлк!»
— А-а-а-а-а! — Я бросился в кучу мусора.
«Чпок!»
Шквала огня не последовало. Я глянул через плечо.
Фанатик стоял на месте. Старомодное оружие по-прежнему было направлено в мою сторону, но не работало. Возле меня в грязь шлёпнулся пустой баллон.
Старик полез за другим в свою рванину.
В руку мне очень удобно легла свинцовая труба с толстым болтом, приржавевшим к одному концу. Я вырвал её из мешанины древнего металлолома и замахнулся.
Священник, поковырявшись в своих обрывках, выудил новый баллон.
— А-а-а-а-а! — заорал я в ужасе и панике.
— А-а-а! — Служитель Искупления свёл руки, заряжая огнемёт.
Тёплая струйка потекла у меня по ноге. Хоть что-то приятное. Я прыгнул к священнику, прикидывая варианты…