IMPERIUM
Шрифт:
Но Джеймс лишь покраснел от стыда. Его одновременно взяло зло на себя, что он поднял эту тему. Но он думал, что получит совсем другую реакцию. А пока он стоял в глубоком молчании, на него пристально смотрели сотрудники, у которых в глазах отражалось свечение проектора.
–Ладно. Можете быть свободны. – Люди медленно выходили из аудитории, и возмущались.
В дверях аудитории стоял Стэнли, и по его недовольной кривой роже было ясно, что сейчас начнётся.
–Джеймс! В мой кабинет! Живо!
Джеймс шёл следом по длинному коридору, где располагались кабинеты отдела. Он смотрел вниз,
Войдя в кабинет, Джеймс начал рассматривать местный интерьер и с ухмылкой на лице, тихо высмеивал вкусы Стэнли. А они, уж поверьте, были совсем примитивны, будто пьяный дизайнер интерьера решил совместить весь мусор, в одно маленькое пространство. Всё вокруг выглядело так; лакированный стол из дуба, на котором стояла подставка для ручек из чёрного мрамора, монитор от фирмы “Pear”, с белым карбоновым покрытием, пару кофейных чашек пурпурного цвета, картины из эпохи Возрождения, вперемешку с плакатами из боевиков 80-х, офисное кресло обшитое кожей, цвета французской ванили, статуэтка Линкольна, который оседлает локомотив, и в углу красуется мраморная статуя Венеры Милосской, в натуральную величину. Подобный интерьер Стэнли не менял с первого рабочего дня в корпорации. Он предложил Джеймсу сесть, а сам, налил себе виски, нажал пальцем на стол, и вдруг из стола, точнее из внутренней ёмкости, вылезла сигара, размером с палец. Этот толстый дурак, всегда мечтал походить на стереотипный образ настоящего босса, который так любил восхвалять после просмотра фильмов про успешных людей.
Стэнли засунул сигару в миниатюрную гильотину и резким ударом срубил нужную часть. Затем засунул её в рот и причмокивая, словно пытаясь пожевать сигару, начал:
–Тебе была поставлена задача, но ты решил высказать своё никчёмное мнение своим коллегам.
–Никчёмное? А то, что мы хернёй занимаемся, это по твоему как?
–Мы… – Стэнли наполнил грудь табачным дымом с приятным запахом шоколада, и в наслаждении, выдохнул – … занимаемся тем, чем должны. А ты не должен здесь устраивать хренову революцию… – он направил указательный палец на Джеймса – … ты понял меня?
Джеймс промолчал. В этой беседе он был бессилен, ведь с одной стороны Стэнли прав, ему не нужно было говорить сотрудникам то, что его злит изнутри, но Джеймс хотел услышать ответное согласие и поэтому так поступил.
–Я не услышал ответа на мой вопрос. – пробурчал Стэнли.
–Не строй из себя охренительного директора! Ты такой же клерк, как и я.
–Закрой свой рот! – вдруг взревел Стэнли. Видимо слово «клерк» его зацепило.
–Эй, по аккуратнее со словами. – спокойным видом промолвил Джеймс, но одновременно сжимая кулаки до хруста.
–А то что? – Стэнли затянулся сигарой, и не отрывал взгляда от Джеймса, ожидал ответа, но его не последовало. – Если я расскажу высшему совету о твоих выходках, то ты мигом вылетишь отсюда, а после, тобой займётся ЦФБР. А у меня, – уж поверь – есть
кое-какой компромат
чуть не попал в руки полиции. Мне удалось тебя отмазать, а весь репортаж пришлось уничтожить, но я сохранил кое-какие данные.
– Разве это незаконно? – еле сдерживаясь, спросил Джеймс.
– Ты что, Джеймс, с луны свалился?! Закон не разрешает допрос сотрудников любой корпорации. Даже если это будет сам президент, чёрт побери. Если они хранят какие-то тайны, то это не наше дело. Закон на их стороне, и ты это знаешь. Нельзя играть с огнём, особенно, если это касается авторитета нашей корпорации. – Стэнли положил коробочку в ящик, и закрыл его на биометрический замок. – А тебе, Джеймс, придётся с этим смириться и продолжить свою работу. Иначе, тебя ликвидируют за нарушение закона. И поверь, этих данных вполне хватит, для привлечения тебя к ответственности. – он затушил сигару о стеклянную пепельницу. – Можешь идти.
Джеймс вышел из кабинета и побрёл по коридору, который становился ещё длинней. Двери лифта открылись перед ним, и зайдя в него, он ощутил обеспокоенность. Огоньки на кнопках быстро сменялись один за одним, а спокойная классическая музыка играла из невидимых динамиков, где-то в пятом измерении. Ещё никогда он не чувствовал себя таким подавленным. Словно все обратились против него. Неужели люди стали такими ничтожными? Готовыми поставить на кон – жизнь человека. И ради чего? Личного статуса и авторитета компании? Ему ужасно захотелось выпить. Об остальном он старался забыть и больше, никогда не вспоминать.
Ближе к вечеру, когда рабочий день подошёл к концу, Джеймс тем временем собирал документы и наводил порядок на столе. Позже, он спустился на лифте в кафетерий. Свет на этаже был выключен, кроме кухни и раздаточной линии, рядом с которой сидел Амато и копался во внутренностях робота, тихо ругаясь. Когда он увидел Джеймса, махнул ему рукой, что-то типа «я занят».
– В бар пойдёшь?
– О! А я уж подумал, что мне снова показалось. – Амато потёр глаза и устало выдохнул – Что-то я заработался. Ты подожди пару минут, я мигом, только разберусь с этой хренью.
– Снова барахлит?
– Лучше бы эта хрень барахлила. Завтра есть планы?
– Вроде бы нет. – ответил Джеймс, и сел за столик у раздачи. – Найду, чем себя занять на выходных.
– Это правильно. Слушай, я тут один бар приметил, может сегодня туда?
– Давай. Алкоголь нам не помешает.
Теперь изнутри, кафетерий выглядел мрачно; местами паркет освещали разноцветные огни неона, будто свет проводил свой ночной бал, под звуки полицейских сигналов, вой фильтратов и гудение моторов дирижабля. А вот и лучи прожекторов подключились к неону, словно знаменитость прикрыла собой остальных, лишь бы быть у всех на виду. Тихо под ухом Амато, играл радиоприёмник, который он прикупил на местной барахолке. Его всегда манили старые вещицы, которые, как он утверждал, были надёжнее, чем сейчас. Инструментальная музыка, созданная нейросетью была единственной, что слушал Амато.