Империя Александра Македонского. Крушение великой державы

Грэйнджер Джон

Освобожденные благодарили Филиппа, устанавливая посвященные ему алтари — Зевс Филиппиос в Эресе на Лесбосе, алтарь в храме Артемиды в Эфесе; [225] еще не поклонение как божеству, но близко к этому. Филипп построил круглое здание для празднеств в Олимпии, где выставил свою статую и статуи членов своей семьи; [226] может быть, еще одной амбицией Филиппа было, чтобы ему поклонялись. Высказывалось мнение, что это и было целью его вторжения в Персию, где он стал бы новым Великим царем, абсолютным правителем, чья система правления затем была бы внедрена в Македонии [227] и, вероятно, в Греции. Все кажется достаточно надуманным; это могло стать результатом завоевания, но вряд ли было его целью. Расчет ввести абсолютизм в Македонии или Греции означал бы, что

Филипп не понимал ответной реакции, а это маловероятно. Поклонение живым не было в греческих городах чем-то удивительным и непривычным (в соответствии с более поздними источниками существовал культ Филиппа в Амфиполе), [228] но греки не воспринимали его серьезно, и он был совершенно неизвестен в Персии.

225

Tod GHI 191 (Eresos); Arrian 1.17.10–11 (Ephesos).

226

Pausanias 5.20.9; Griffith in Macedonia 2.393–694.

227

Fredericksmeyer (1982), 85–98.

228

Aelian Aristides 38.715D.

На время похода необходимо было также подготовить управление Македонией. То, как Филипп вел кампании в прошлом, указывают, что он намеревался регулярно возвращаться в свое царство, возможно, каждую зиму. Еще одной проблемой была западная граница. Во время семейного конфликта из-за последней женитьбы Филиппа Олимпия бежала к своему брату Александру, теперь царю Молоссии. Их сын Александр также уезжал, но его убедили вернуться. Олимпия была слишком опасна, чтобы оставить ее замышлять заговоры в Эпире, но Филипп не мог вернуть ее назад, пока он был женат на своей новой супруге (которая в начале 336 до н. э. родила дочь). Вместо этого он нейтрализовал Олимпию, дав в жены царю Эпира Александру свою собственную дочь Клеопатру (сестру Александра). Клеопатра обладала столь же сильной волей, как и все в этой необычной семье, и можно было рассчитывать, что она не позволит своей матери командовать своим мужем.

Свадьба была намечена на лето в Эги, старой столице царства. Филипп готовил грандиозные празднества по случаю брака своей дочери, одновременно отмечая и свои достижения. Во время процессии Двенадцати богов тринадцатой была его статуя. Это был также и намек на то, чего он достигнет в Азии. Это объединение прошлых, нынешних и будущих событий типично для политики Филиппа, который был мастером одновременно решать несколько вопросов. Но одновременно, как отметил не один древний и современный историк, это демонстрирует его необычайное высокомерие.

Во время свадебных торжеств Филипп был убит. Его убийцей был Павсаний, обращавшийся к Филиппу с жалобами на дядю новой царицы Филиппа Аттала, но получивший отказ. Это был еще один аспект событий в Эги в тот день, который Филипп не принял в расчет, в результате чего и погиб. Павсаний бежал, но был выслежен и убит телохранителями Филиппа. [229]

Сразу возникает подозрение в заговоре, возможно и безосновательное. Почти все сколько-нибудь известные члены семьи и придворные Филиппа попадают под подозрение, но основными обвиняемыми были Александр, Олимпия, Антипатр и, возможно, Парменион, и против всех них могут быть выдвинуты внешне вероятные обвинения. Есть даже одна теория, которая видит заговор среди представителей Верхней Македонии против власти царства. [230] Ни одна из теорий не убедительна в достаточной степени, но с уверенностью можно сказать, что никто не проливал слез по поводу убийства царя. Александр и Антипатр отреагировали очень быстро и провозгласили первого царем, но Антипатр понимал опасности междуцарствия, а Александр вскоре показал, что и он это хорошо осознает.

229

Diodoros 16.93.1-94.4; Justin 9.6; Aristotle, Politics, 5.131 lb.

230

Bosworth(1971).

Фактом является то, что убийцей был Павсаний, человек, который в течение года таил обиды и не мог получить компенсации. Его обидчиком был Аттал, который находился далеко в Азии и был дядей новой жены Филиппа. Аттал был также заклятым врагом Александра. В пораженном обидой сознании Павсания единственным доступным человеком, на которого он мог направить свою месть, был Филипп, который отказался предпринять какие-либо действия. Павсаний не мог не понимать, что, убив Филиппа, он окажет услугу Александру; возможно, он надеялся на этом основании спастись. Вопрос «кому выгодно», который используется,

чтобы обвинять Александра, учитывая состояние психики Павсания, неуместен. [231]

231

Badian (1963), 244-50. Все биографии Филиппа и Александра приходят к разным выводам.

Частная жизнь Филиппа, если этот термин может использоваться по отношению к публичному человеку, была достаточно спорной, поэтому его смерть в результате внутренних проблем вряд ли может считаться удивительной. Александр сразу же твердо взял в свои руки власть в царстве. Его поддерживали самые выдающиеся командиры его отца Антипатр и Парменион, хотя он отчетливо понимал, что может столкнуться с оппозицией. Антипатр встал перед толпой в театре в Эги, которая только что была свидетелем убийства Филиппа, восхваляя Александра. Отчасти эта речь привела к тому, что Александр был провозглашен царем сразу же, присутствующие в театре сыграли роль Собрания Македонии. [232] Это был первый случай бесспорной передачи власти в Македонии на протяжении столетия.

232

Ps.
– Kallisthenesl.26.

Александр воспитывался при македонском дворе. Он наблюдал за своим отцом и учился у него, командовал частью армии во Фракийской и Херонейской кампаниях и неоднократно замещал отца за последние несколько лет. С самого детства Филипп рассматривал его как своего преемника, и поддержка Антипатра и Пармениона была вполне достаточна для македонцев. Но Александру пришлось много сделать, чтобы быть уверенным, что его не сместят. Его восхождение на трон могло быть мгновенным, но проблемы оставались.

Когда распространились новости о смерти победоносного царя, мучительно построенная империя Филиппа начала распадаться. Ее личностная основа стала слишком очевидной; восхождение на трон 20-летнего юноши считалось приходом неопытного и некомпетентного правителя, а история македонской царской семьи давала основания предполагать, что будут беспорядки. В действительности Македонское царство оставалось целым и функционировало. Если Александр оставался в живых, он наследовал политическую базу своего отца в целости и сохранности. Волнения начались в окружающих подчиненных землях.

Александр провел несколько месяцев в Македонии, чтобы обеспечить правильное функционирование царства и убедиться, что никто не пытается противостоять его положению царя. Во время похорон Филиппа за участие в убийстве были казнены два члена царской семьи Линкестиды, казнены были и два «пажа». Поскольку еще один брат из царской семьи Линкестиды не был казнен, значит, было проведено расследование и были выявлены причастные к убийству. Это, по крайней мере официально, было пределом заговора. [233]

233

Hammond in Macedonia 3.1–9.

Олимпия теперь могла вернуться из Эпира и вскоре устроила убийство вытеснившей ее Клеопатры и ее маленькой дочери. [234] Это вызвало необходимость устранить Аттала, ее громкоголосого дядю, и в расположенную в Азии армию был послан агент, специально чтобы исполнить данную миссию: Парменион не возражал, даже хотя Аттал был его зятем, ведь именно грубость Аттала вызвала беспорядок в царской семье и нанесла обиды Павсанию. [235] Эти убийства были понятны, но Александр проявил внезапную паранойю, которая впоследствии только возрастала, когда приказал также убить Аминту, сына Пердикки III. Аминта жил при дворе Филиппа, служил ему агентом в некоторых дипломатических делах и был женат на Кинане, одной из дочерей Филиппа. Когда Александр уезжал в Иллирию, он мог рассматриваться как преемник Филиппа. Александр определенно рассматривал его как соперника в период начальной неопределенности. Его убийство было профилактическим жестом царя в рамках долгой традиции подобных убийств в царской семье Македонии. [236]

234

Justin 9.7.12; Pausanias 8.7.7; можно проигнорировать кровавые подробности (возможно, додуманные позднее) и просто считать Олимпию виноватой.

235

Diodoros 17.5.1–2; Curtius 7.13; Justin 12.6.14.

236

Justin 12.6.14; Green (1974), ch. 4; Bosworth (1988), 26-8.