Империя ангелов
Шрифт:
— А я тебе говорю, что уже слишком поздно. Раньше надо было думать. Теперь ни один врач тебе аборт не сделает.
— Никогда не поздно. У нас нет бабок, чтобы растить ребенка. Надо от него избавиться немедленно.
Хохот.
— Ты просто скотина! — кричит мать.
— А я тебя уверяю, что ты его полюбишь, — настаивает отец.
Она всхлипывает.
— Я чувствую, как будто у меня в животе опухоль, которая растет и грызет меня изнутри. Мне противно.
Покашливание.
— Да делай что хочешь! — кричит отец. — Надоели мне
Хлопает дверь. Мать плачет, потом завывает.
Проходит какое-то время. И потом вдруг я получаю целую серию ударов кулаком. Папа ушел. Значит, это мать сама себя бьет по животу.
На помощь!
Она меня не убьет. Я пытаюсь отомстить серией жалких пинков ногами. Легко нападать на маленького, особенно когда он в ловушке и не может убежать.
17. Энциклопедия
Аптономия. В конце Второй мировой войны голландский медик Франц Вельдман, которому удалось выжить в концентрационном лагере, решил, что в мире все плохо потому, что детей недостаточно любят с самого раннего возраста.
Он заметил, что отцы, занятые преимущественно работой или войной, редко беспокоятся о своих отпрысках до того, как они станут подростками. Он начал искать способ, как заинтересовать отца, начиная с самого раннего возраста ребенка и даже с периода беременности. Как это сделать? С помощью накладывания рук на живот будущей матери. Он изобрел аптономию, от греческого hapto — касаться, и nomos — закон.
Закон прикосновения.
Посредством нежного прикосновения к коже матери отец может сообщить о своем присутствии ребенку и завязать первые узы с ним. Опыты показали, что, действительно, зародыш очень часто различает среди многих прикосновений те, которые принадлежат его отцу. Самые способные отцы могут даже заставлять ребенка кувыркаться в животе от одной руки к другой.
Создавая на самом раннем этапе треугольник «мать — отец — ребенок», аптономия усиливает ответственность отца. Кроме того, мать чувствует себя менее одинокой в процессе беременности. Она разделяет свой опыт с отцом и может рассказать ему, что чувствует, когда руки супруга ложатся на нее и ребенка.
Аптономия, конечно, не является панацеей для счастливого детства, но она, очевидно, открывает новые пути к большей привязанности друг к другу и матери, и отца, и ребенка. Еще в Древнем Риме был обычай окружать будущую мать кумами (от cum mater — компаньонка матери). Однако очевидно, что лучшим компаньоном матери в период беременности является отец ребенка.
18. Идеи Рауля
Я наблюдаю за своими «яйцами».
Родители Жака используют аптономию. Хорошие
Игоря бьют. Очень плохие условия развития.
К моему великому удивлению, у Венеры есть брат-близнец. Я не знаю, хорошо это или плохо.
— Мы здесь теряем время. Станем самими собой. Откроем скрытое от нас. Отодвинем границы познанного, — говорит мне Рауль, который вернулся сразу после того, как Эдмонд Уэллс исчез.
Мои сферы продолжают медленно вращаться передо мной. Я указываю на них движением подбородка.
— Я не буду их держать при себе постоянно. Как мне от них избавиться?
Рауль показывает, что достаточно повернуть руки ладонями вниз, и «яйца» покинут меня и улетят. Они тут же устремляются на северо-восток, как маленькие телеуправляемые самолетики.
— Куда они?
— Куда-то в горы.
Я поворачиваю руки ладонями вверх, и три сферы немедленно появляются из-за горизонта и автоматически располагаются у меня в руках. Я начинаю понимать систему. Рауль раздражается.
— Кончай развлекаться. Мне нужна твоя помощь, Мишель. Вспомни наш лозунг времен танатонавтов: «Все дальше и дальше к неизведанному».
Я поднимаю голову к неправдоподобному небу.
— Нет больше ничего неизведанного. Только ответственность по отношению к нашим зародышам.
Рауль приглашает полететь на восток. Мы изменили место наблюдения, но неизвестность не исчезла. Мы не знаем, что находится над миром ангелов. Мы достигли восточной границы их территории.
— Что ты хочешь сделать?
Кивком головы он указывает на Изумрудную дверь.
— Ты прекрасно знаешь, что мы войдем в эту дверь, когда спасем человеческую душу, — говорю я.
Длинные пальцы Рауля шевелятся в воздухе:
— Ты, значит, еще ничего не понял? Все наши клиенты — кретины, и они никогда не эволюционируют.
19. Зародыш Жака. 1 месяц до рождения
Я нервничаю. Как только я начинаю шевелиться внутри матери, я запутываюсь в пуповине. Она обвивается вокруг моей шеи, и тогда я снова переживаю весь ужас того момента, когда меня повесили. Я впадаю в панику, затем застываю. Перестав двигаться, мне как-то удается высвободиться.
20. Зародыш Венеры. 1 месяц до рождения
Жидкость в утробе становится горькой. Что происходит?
— Эгей! близнец! Есть проблема. Ты спишь?
Близнец отвечает не сразу.
— Я чувствую себя усталым, очень усталым… У меня такое ощущение, что я становлюсь пустым изнутри.
Я стараюсь понять, что происходит, потому что я-то питаюсь вкусной пищей. Это жидкость, полная ума, сахара и нежности. Я подскакиваю:
— Я пожираю твою энергию!
— Наверное, это так, — шепчет он. — Мне знаком этот феномен.
Он говорит с трудом.
— Мы переливающиеся близнецы. Я это знаю, потому что в предыдущей жизни я был акушером-гинекологом. У меня остались кое-какие воспоминания.