Империя бурь
Шрифт:
Эдион тоже улыбнулся. В темноте храма мелькнула тень.
– Вы оба невыносимы, – шумно вздохнула Аэлина.
Лисандра уселась на ближайшую статую и громко щелкнула клювом.
Эдион обнял сестру за плечи и повел к выбранному месту ночлега.
– Ты же говорила, что у нового двора будут новые традиции. Это касается и тебя. Пусть будет поменьше тайных замыслов и разных секретов. Честное слово, ты сбережешь своему непутевому брату не один десяток лет жизни. Хотя, должен признаться, я получил большое удовольствие от твоего нового фокуса с пеплом. Настоящее
Аэлина пихнула его в бок:
– Нечего меня…
Она осеклась. Со стороны ближайшего дворика к ним кто-то шел. Хрустела сухая земля под ногами. Ветер принес запах идущего. Этот запах был им слишком хорошо знаком.
Валгский демон, причем сильный, если сумел пройти через стену ее огня.
Аэлина выхватила Златинец, Эдион обнажил Меч Оринфа. Под лунным светом древнее оружие казалось выкованным не далее чем вчера. Лисандра перепорхнула так, чтобы ее не было видно.
– Особо упертая тварь или сумел найти брешь в твоей стене? – шепотом спросил Эдион.
– Думаю, то и другое, – ответила Аэлина, глядя на фигуру, проходящую между двумя колоннами.
Человек был крепким, коренастым, полноватым. Отнюдь не красавец, каких предпочитали валгские принцы, поселяясь в человеческом теле. На широкой шее, конечно же, чернел каменный ошейник. Но нечеловеческое зловоние, исходившее от него… Оно было куда сильнее.
Разумеется, Брэннон не удосужился предупредить ее об этом «госте».
Одержимый валгом вошел в полосу света неугасимых светильников. Едва увидев его лицо, Аэлина забыла обо всем. В голове не осталось ни одной мысли.
Прав был Эдион: ее сегодняшние действия явились посланием. Она раскрыла свое местонахождение. Эраван ждал этой встречи не несколько часов, а гораздо дольше. Валгский король знал обе стороны ее истории.
Перед ними стоял, нагловато улыбаясь, главный надсмотрщик Эндовьера.
Он до сих пор снился ей в кошмарных снах.
Это вечно красное тупое лицо, которое с такой же наглой улыбкой глядело на нее и других узниц Эндовьера. Этот смех, когда ее раздевали до пояса и хлестали плеткой, а потом оставляли на пронизывающем холодном ветру или под нестерпимо жгучим солнцем. Этот злорадный оскал, когда ее за очередную провинность сажали в темную яму. Тот же оскал ее встречал и по прошествии дней или недель, пока длилось наказание.
Эфес Златинца стал липким от ее пота. На другой руке вспыхнули язычки пламени. Аэлина задним числом проклинала Лоркана, отобравшего у нее золотое кольцо, которое давало защиту от валгов.
Эдион глядел то на нее, то на надсмотрщика. Он понял, что Аэлина откуда-то знает одержимого.
– Что ж ты нас не познакомишь, рабыня? – с усмешкой спросил главный надсмотрщик Эндовьера.
Замершее лицо брата подсказало Аэлине: Эдион догадался, кто перед ними. Недаром он мельком взглянул на ее запястья, где еще оставались шрамы от кандалов.
Эдион шагнул вперед. Аэлина понимала: брат привычно оценивает обстановку, вглядываясь и вслушиваясь в сумрак. Сейчас важно понять, явился ли надсмотрщик
Аэлина пыталась пробудить в себе привычные самоуверенность и бесцеремонность, позволявшие выбираться из любых, даже самых опасных ситуаций. Но сейчас она лишь видела, как надзиратель тащит узниц на расправу, слышала тяжелый лязг решетки над ямой и ощущала запахи пота, крови и немытых тел. Ей казалось, что по ее исхлестанной спине течет горячая струйка крови.
«Я не буду бояться. Я не буду бояться».
– Что, вашему отродью перестало хватать смазливых парней для вселения? – растягивая слова, спросил Эдион.
Он растягивал не только слова. Время, чтобы выстроить стратегию.
– А ты подойди поближе, генерал, – усмехнулся надсмотрщик. – Посмотрим, может, ты нам лучше сгодишься.
Эдион тоже усмехнулся, чуть выше подняв руку с Мечом Оринфа:
– Этому мечу не привыкать расправляться с мразью. Тебе от него не уйти.
Древний меч, меч ее отца, реликвия ее народа, вернул Аэлину к действительности…
Она запрокинула голову. Пламя вокруг левой руки вспыхнуло ярче.
Водянистые голубые глаза надсмотрщика сощурились и с неподдельным изумлением посмотрели на Аэлину.
– Забавный фокус, – сказал он. – Поди, сожалеешь, что не могла его устроить, когда мы сажали тебя в яму. Или когда я разрисовывал землю твоей кровью.
Ответом было тихое рычание Эдиона.
Но Аэлина заставила себя улыбнуться:
– Время уже позднее. Я немного устала, расправляясь с твоими солдатами. Сейчас я намерена отдохнуть, а не болтать с тобой.
Надсмотрщик выпятил нижнюю губу:
– Скоро, девка, ты научишься себя вести. Все вы научитесь.
Аэлина не позволила себе даже мимолетную мысль об этом. Если Эраван и его валги завладеют хотя бы крупицей ее магического дара… А ведь он на это и надеялся.
Надсмотрщик снова открыл рот. И тогда Аэлина атаковала его.
Огонь толкнул надсмотрщика к ближайшей стене. Языки пламени струились у него по шее, носу, ушам. Это пламя не обжигало. То был ослепительно-белый свет.
Надсмотрщик что-то кричал, пытаясь стряхнуть пламя. Но магия Аэлины не отпускала, пробираясь внутрь. А там… В отличие от испепеленного командира, внутри надсмотрщика было не за что уцепиться. Ни тьмы, чтобы выжечь, ни угольков человеческой жизни, которые можно раздуть. Только…
Аэлина попятилась. Ее магия ослабла. Колени подгибались. Голову схватывали спазмы боли, а к горлу подступала тошнота. Аэлина знала и эти ощущения, и привкус во рту.
Железо. Казалось, надсмотрщик внутри был железным. К привкусу железа добавился другой – маслянистый, отвратительный… Камень Вэрда.
Демон, обитавший в надсмотрщике, сдавленно засмеялся:
– Эти ошейники и кольца – жалкие игрушки по сравнению с сердцем из железа и Камня Вэрда. Прекрасная замена трусливому сердцу, которое когда-то билось здесь.