Империя человечества. Время солдата
Шрифт:
Он посмотрел на экран, который показывал заднюю полусферу и увидел, что два уцелевших крейсера, форсируя свои поврежденные движки, удирают прочь от разверстой пламенем кормы «Оффенрора». Остальные, изуродованные до полной неподвижности, медленно уплывают назад и вбок… Галлай поймал себя на мысли, что ему никогда еще не удавалось засечь, в какой же, собственно, момент заканчивается бой; он машинально врубил отбой боевой тревоги и посмотрел на своего командира.
– Плюс десять побед экипажа!!! – сипло рявкнул Лоссберг, все еще находившийся во власти огненного безумия. – Х-ха!
– Флаг-майор Кришталь ранен, – ответил ему напряженный голос из-под потолка.
– Что?! – не понял Лоссберг. – Что вы там мелете, эй? Что значит ранен? Нам что, – он задергался, пальцы полетели по пульту, отыскивая наужный сенсор, – отстрелили нос?
– Он откусил себе язык, – объяснили ему.
– Какой, на хрен, язык? – Лоссберг уже видел, что нос, хоть и поврежден, но все же не настолько, чтобы в навигационном посту кто-то пострадал. – Где главный навигатор, вашу мать?
– Флаг-майор Кришталь в лазарете. Докладывает вахтенный штурман капитан Белоус…
Когда Лоссберг выслушал доклады секторов, его настроение резко упало. Тяжело поднявшись из кресла, он приказал:
– Господам старшим офицерам собраться в кают-компании…
Пять минут спустя он вошел в просторное помещение, устланное роскошными коврами. На полированной барной стойке, тускло светившейся в желтом сиянии люстр, лежала витая хрустальная финтифлюшка, упавшая с одной из них. Лоссберг налил себе рюмку коньяку и оглядел мрачные лица своих офицеров. Сэмми Кришталь, уже успевший выбраться из лазарета, где ему обрабатывали прокушенный язык, посмотрел на него с нескрываемым раздражением.
– Нам придется садиться, – сказал Лоссберг, – и ремонтироваться. А вообще, я не знаю, взлетим ли мы после этой посадки. Старик «Оффенрор» свое отработал: его теперь спишет любая комиссия… но мне чего-то хочется домой. Сэмми, сколько мы будем идти до Эрилака?
– Чашов двадчать, – мрачно отозвался штурман, глядя в потолок. – И это ешли повежет. Можно, я расшибу эту люштру? Теперь уже вше равно…
– Воздух, воздух! – орал Хикки, резво вываливаясь из люка. – Три штурмовика, они сейчас будут здесь!
Деметриос, перехватив Ирэн поперек тела, метнулся в сторону грязно-желтых скал, там и сям темневших провалами многочисленных пещер. Хикки не успел заметить, в какой именно они скрылись. Он понимал, что второй раз ему не повезет, и с тремя штурмовиками ему не справиться никак. Не глядя на исчезающую спину Деметриоса, он в несколько рывков вскарабкался на какой-то карниз и, пригнувшись, скользнул в темную нору.
Его правая нога подвернулась – сапог зафиксировал сустав, страхуя от вывиха, но спасти от падения он, разумеется не мог, и Хикки растянулся на песчаном полу небольшой пещеры. Он судорожно выругался, встал на колени и осмотрелся, боясь нарваться на какого-нибудь зверя. К счастью, ничего живого его сканер не обнаружил. Хикки лег на живот и принялся ждать появления ортианских машин.
Они появились очень быстро, даже быстрее, чем он думал. По всей видимости, это звено барражировало где-то в радиусе пары тысяч километров и, услышав
«Сейчас тут начнется столпотворение, – подумал Хикки, – тем более что они уже наверняка обнаружили «Олдридж». Будет очень странно, если эти уроды до сих не смогли его найти… тем более, раз они тут летают туда-сюда, как мухи. Не слепые же они, в конце концов.»
Один из штурмовиков снизился над поверженным танком, и Хикки поспешно отполз вглубь пещерки. Ирэн с Деметриосом внушали ему тревогу: Хикки предпочел бы находиться рядом с ними – теперь же ему оставалось лишь надеяться, что им попалась достаточно глубокая нора, и пилоты штурмовика их не заметят.
Его подмывало выстрелить по висевшему над ущельем штурмовику, но Хикки прекрасно понимал, что это будет последний выстрел в его жизни. Оставшаяся на высоте пара тотчас же превратит мягкие скалы в кучу спекшегося песка; ему оставалось только ждать, когда орти уберутся восвояси и можно будет кое-как добраться до их уютного «дома».
Хикки нетерпеливо скрипнул зубами и потянулся в карман за любимой бутылочкой. Добрый глоток несколько успокоил его расстроенные нервы. Засунув пузырек в карман, Хикки облегченно вздохнул и вдруг, сам не зная почему, оглянулся.
В глубине пещеры темнел какой-то ком, лежавший под неровной каменной стеной. Хикки мгновенно перестроил шлем и понял, что это тюк, обвязанный широкими ремнями. На четвереньках – низкий потолок не позволял ему выпрямиться – он подполз к тюку и принялся расстегивать запутанные корварские замки на ремнях. Судя по всему, странный груз лежал в пещере совсем недавно: по свежим следам на полу пещеры Хикки понял, что его затащили вчера или сегодня.
Сбросив плотное пластиковое покрывало, Махтхольф озадаченно прикусил губу. Перед ним находился имперский сейф-консерватор очень древней конструкции. Вскрыть его было невозможно, ибо время не имело для сейфа особого значения, он мог хранить свою тайну до тысячи лет. При попытке взлома внутри хитрой машины включался механизм, уничтожавший ее содержимое.
Хикки сдвинул вниз защитную крышку панели иммобилайзера, и убедился в том, что взломать таинственный сейф и не пытались – овальный глазок индикатора светился ровным зеленым светом. Там же обнаружилась и дата выпуска, заставившая Хикки свистнуть от восторга: сейф был выпущен более трехсот лет назад.
Отложив в сторону свой верный излучатель, Хикки расстегнул на груди куртку и запустил ладонь во внутренний карман. Несколько секунд он рассматривал старинный ключ, не решаясь вонзить его в приемную прорезь замка, потом быстро, рывком, отправил его в узкую пасть… иммобилайзер покорно съел карточку, пискнул и включил желтый глазок на панели. Хикки шумно выдохнул и приподнял тяжеленную крышку сейфа, подвешенную на особых непересыхающих гидропружинах.
Внутри сейфа находился тщательно запаянный мешок из темного мягкого пластика, поверх которого под крышкой лежала черно-золотая папка с объемным крестом и надписью «Имперские военно-космические силы. Фрегат „Робур“».