Империя Греха

Кент Рина

Вот что делают такие ублюдки, как он; когда ты противостоишь им, тебе приходится либо убить их, либо они отрубят тебе голову.

В первый раз, когда я попытался убежать с Тил, а мама нас нашла, нас подвергли жестокой порке, от которой лопнула кожа. Затем она заперла нас в чулане на целый день без еды и доступа в туалет.

Она выпускала нас только тогда, когда «клиент» специально просил о нас. Затем она купала нас, делала красивыми для своих педофилов и говорила, что, если мы еще раз сбежим, она убьет нас и продаст наши трупы.

После этого случая Тил еще больше замкнулась в своей скорлупе и почти не разговаривала. А я? Я знал, что, если мы не сбежим, эта сука все равно убьет нас или подсадит на наркотики, так что у нас никогда не будет возможности уйти.

Так что я хорошо спланировал нашу следующую попытку бегства. Я подождал, пока эта чертова сука наполовину отключится от наркотиков, затем дал ей бутылку воды, в которую подсыпал снотворное в порошке. Тот же порошок она подсыпала мне в питье, когда к ней приходили педофилы, потому что, когда мне исполнилось восемь, я начал драться, а ублюдкам это не нравилось.

— Ты когда-нибудь любила нас? — спросил я ее, когда она была полуошарашена, близка к обмороку.

Я никогда не забуду безумное рычание на ее лице, когда она схватила меня за волосы так резко, что вырвала несколько прядей.

— Ты что, блядь, совсем одурел? Как можно любить своего золотого гусёнка?

Она засмеялась, а я оттолкнул ее так сильно, что она потеряла сознание. Это был первый раз, когда я это сделал, и это наполнило меня волнами адреналина.

Настолько, что я схватил Тил за руку, и мы убежали.

Раз и навсегда.

Так что нет, дело Сандры это не просто дело. Это ее шанс наконец-то вырваться на свободу.

Не обращая внимания на очевидные попытки Пирса раззадорить меня, я встаю, застегивая пиджак.

— Миссис Белл, вы сказали, что знали Сандру задолго до того, как вышли замуж за мистера Белла. Это правда?

Карен Белл, женщина лет сорока с костлявым телосложением и обесцвеченными волосами, кривит губы, но отвечает:

— Да.

— Сколько времени до брака?

— Три года, я думаю.

— Вы вышли замуж за мистера Белла, когда Сандре было тринадцать лет, значит, вы знали ее с десяти лет, это верно?

— Да.

— Это означает, что вы были рядом с семьей в течение значительного времени.

— Протестую. — Пирс понимается. — Адвокат не задает вопрос.

— Я задам.

— Тогда сделайте это, мистер Ван Дорен, — говорит судья, чернокожий мужчина средних лет.

Я снова сосредотачиваюсь на Карен.

— Имелись ли у мисс Белл признаки жестокого обращения в то время?

Карен снова кривит губы.

— Нет.

— Даже когда она попросила вас отвезти ее в клинику, потому что у нее произошло кровотечение перед месячными?

— Протестую! Слухи.

Я продолжаю, втискиваясь в пространство Карен, пока она слегка не вздрагивает.

— Не тогда, когда она умоляла вас и плакала на коленях перед вашим кабинетом и просила помочь ей, потому что она не могла ходить

самостоятельно? Потому что у нее была кровь на юбке и текла по ногам, и она страдала от порванной девственной плевы? Что вы сделали тогда, миссис Белл? Когда десятилетняя девочка истекала кровью, потому что ее изнасиловал отец, что вы сделали?

— Протестую, ваша честь. Адвокат излагает необоснованную информацию без доказательств.

— Поддерживаю. — судья смотрит на меня. — Если у вас нет доказательств, подтверждающих ваше утверждение, я вычеркну все, что вы сказали, из протокола.

— У меня есть доказательства. — я отступаю назад, затем беру папку, которую приготовила для меня Лорен, и стараюсь не обращать внимания на слезы в глазах Сандры, когда она переводит взгляд на Карен. — Я бы хотел представить в качестве доказательства показания доктора Нормана Шмидта, бывшего партнера миссис Карен Белл, который сейчас проживает в Швейцарии.

Судья вызывает меня и Пирса на скамью подсудимых, и я передаю ему папку, говоря при этом низким тоном, чтобы присяжные не могли подслушать.

— Это медицинская карта, которую доктор Шмидт создал, когда миссис Белл, тогда еще мисс Ренс, вызвала его в дом мистера Белла, чтобы осмотреть ребенка без сознания с кровотечением из влагалища. Она сказала ему, чтобы он не сообщал об этом, и что везти девочку в больницу не вариант. Когда доктор Шмидт настоял на госпитализации, миссис Белл выгнала его. Я также приложил копию показаний, которые он дал в полицейском участке и которые, как сообщается, начальник полиции «потерял» в тот же день. Через день в офис доктора Шмидта ворвались агенты Иммиграционной и таможенной полиции и сообщили ему, что его депортируют за накопившиеся обвинения в недобросовестной работе, о существовании которых он даже не подозревал, пока ICE не выдала ему билет в один конец обратно в Швейцарию.

Пирс гримасничает, пока судья читает документы.

— Мистер Норман Шмидт врач, который был депортирован, и против него были поданы иски о недобросовестной практике за изнасилование двух женщин, ваша честь.

— Доктор Шмидт никогда не был осужден.

— Он не может быть подвергнут перекрестному допросу, поскольку находится в Швейцарии, ваша честь, — говорит Пирс.

— Заверенные медицинские записи, которые он прислал, все еще могут быть использованы в суде. — я улыбаюсь, и лицо Пирса мгновенно темнеет.

Судья смотрит, между нами, двумя, затем говорит всем присутствующим:

— Мы объявляем перерыв, чтобы рассмотреть вновь представленные доказательства.

Когда присутствующие медленно поднимаются, чтобы уйти, Мэтт обменивается покровительственным взглядом со своей женой, и она тут же опускает голову, ее пальцы все еще дрожат.

Хм. Интересно.

Вместо того, чтобы зажать хвост между ног и взывать о помощи к своей любимой мафии, он идет к Сандре, глаза которой расширяются, а плечи ссутуливаются.