Империя Искушения
Шрифт:
— Я же говорил, что собираюсь тебя баловать. Это именно то, что я собираюсь делать.
Я кладу руки ему на грудь, ощущая под пальцами гладкую ткань его рубашки.
— Серьезно? Для меня баловство, это мокачино и шоколадный круассан. Может, французские тосты, если захочется чего-то экстремального.
Он улыбается, и его напряжение будто испарилось.
— Ты постоянно думаешь о еде.
— Разве не все думают о еде?
— Нет. Когда я рядом с тобой, у меня совсем другие мысли, например, о том, как осквернить твое великолепное тело.
Слова
— Так вот как это работает: сначала ты делаешь свое дело, а потом мне понадобится еда, чтобы восстановить силы. Все логично.
Грудь Луки сотряслась, когда он усмехнулся.
— Я куплю тебе французские тосты, fiore mio, как только мы закончим с сумками.
Мисс Дюма возвращается, и я виновато отскакиваю от Луки, как будто нас застали за планированием ограбления, а не за обсуждением бранча. Он не отпускает меня, продолжая выглядеть довольным. В течение следующих десяти минут он выбирает черный клатч, белый кошелек для монет и темно-синюю сумку из кожи. Через некоторое время я перестаю протестовать. Это не поможет, потому что он не хочет ничего слышать.
Наконец, он вручает г-же Дюма кредитную карту, и она исчезает. Я уставилась на ряд сумок, мой разум кружится. Хоть я люблю математику, я боюсь подсчитывать итоговый чек.
— Это слишком много.
Он пожал плечом небрежно, но высокомерно.
— Я богат, Валентина. Это то, что ты должна принять, capisce?
Лука не просто богат. Его деньги были мафиозными и далеко не чистыми. И что он хочет взамен за всё это? Я нервно заправляю прядь волос за ухо и тихо говорю.
— Моя мать всю жизнь отказывалась принимать помощь от отца. Она считала, что его деньги всегда имели цену.
Лука засовывает руки в карманы и слегка наклоняет голову, наблюдая за мной.
— Ты знаешь мои «условия». Ты хочешь сказать, что ненавидела все те оргазмы, которые я тебе подарил?
— Конечно нет, — я быстро оглядываюсь через плечо, проверяя, не возвращается ли мисс Дюма.
— Но я не хочу, чтобы между нами были долги. Ты уже делаешь слишком много для ресторана.
Он шагнул ближе, его голос становится мягче, но тверже.
— Мои подарки — это просто подарки. Без условий и ожиданий. Когда я впервые помог тебе, между нами даже ничего не было. Так что доверься мне: я делаю это просто потому, что могу. Всё, что тебе нужно — это иногда говорить grazie.
Что еще тут можно сказать? Я могу возразить, но это прозвучит неблагодарно.
— Grazie, Luca.
О, ему это очень нравится. Его глаза темнеют, как и раньше, когда он прижимал меня к стене душа, прежде чем просунуть в меня свой член. Он проводит тыльной стороной костяшек пальцев по моей ключице.
— Видишь? Это меня радует, piccolina.
— Вот, пожалуйста, мистер Бенетти.
Мисс Дюма кладет на стойку квитанцию, чтобы Лука ее подписал. Я закрываю
Когда Лука заканчивает, он говорит менеджеру упаковать сумки, и кто-нибудь придет и заберет их. Затем он берет меня за руку и проходит в главную часть магазина.
— Теперь мы идем за французскими тостами, — объявляет он, держа для меня открытую входную дверь.
— Хорошо, за мой счет.
Он ведет меня к внедорожнику.
— Я позволю тебе купить завтрак. — Затем он приближает свой рот к моему уху. — Потому что, может быть, тогда ты не будешь жаловаться, когда я отвезу тебя в ювелирный магазин.
Глава девятнадцатая
Лука
Она была тихой по дороге обратно в Паесано. Мы были во внедорожнике, Альдо за рулем, а Карло вел мой Maserati обратно. Я держал ее за руку, совершенно довольный тем, что сидел в тишине и наблюдал за пейзажем.
Валентина сегодня приятно удивила.
Я не привык, чтобы женщина была такой бережливой рядом со мной, или такой забавной, или ласковой. Валентина много прикасалась ко мне. Маленькие прикосновения ее руки. Хватала меня за руку, чтобы что-то сказать. Терлась ногой о мою ногу под столом за завтраком. Мне это нравилось.
Мы провели прекрасный день вместе, ходили по магазинам и ели в городе. Я не мог вспомнить, когда в последний раз я так долго не пользовался телефоном, но сегодня работа была самым далеким от моих мыслей. Было приятно затеряться в толпе, быть никем. Это позволило мне ощутить город с Валентиной.
Моя девочка, очевидно, не путешествовала много. Когда мы гуляли после завтрака, она восхищалась всем, начиная от лошадей и экипажей, предлагаемых напрокат, к уличным торговцам, разным акцентам и культурам на каждом углу. На нашей последней остановке я купил ей пару бриллиантовых сережек, хотя она отказалась позволить мне купить подходящий браслет.
Я все равно его купил.
Я уже давно не тратил столько денег на женщину, не с тех пор, как Карлотта носила под сердцем Габриэле. Но для Валентины я делал это с удовольствием. Она заслуживала такой поддержки. Эта девушка трудилась не покладая рук, даже убирала ванные комнаты, чтобы сохранить наследие своей семьи. Я мог понять ее стремление.
Зевая, Валентина поставила свой любимый напиток в подстаканник. — Боже, как я устала.
— Иди сюда. — Я потянул ее вниз, так что она легла поперек сиденья. — Положи голову мне на колени.
Она не стала спорить, просто откинула волосы в сторону и устроилась у меня на бедре. — Почему я всегда сплю на тебе?
Моя грудь расширилась от глубокого вдоха, и я пригладил ее волосы, позволяя длинным прядям бежать между моих пальцев. В ночь ее книжного клуба она умоляла меня спать рядом с ней. Я не буду чувствовать себя в безопасности без тебя. Какие демоны преследовали ее? Сегрето? Или что-то случилось в ее детстве?