Империя людей. Книга 1
Шрифт:
— Здравствуйте, дорогие друзья! Вот и наступил новый учебный год! Этот год мы проведем вместе, и, надеюсь, проведем очень плодотворно! Я временно замещаю вашего директора в рамках программы по изучению, совершенствованию и внедрению… — у Селены была заготовлена достаточно длительная и воодушевляющая речь об использовании в образовательном и воспитательном процессах современных, более цивилизованных и гуманных методов, о том, каких поразительных результатов они добьются вместе, станут более дисциплинированными, ответственными, добрее и терпимее друг к другу, проявят интерес к знаниям и наукам, интеллектуальному развитию, что в итоге приведет к покорению космоса, но эта речь была прервана в самом начале.
— Я бы в нее внедрился! — раздался достаточно громкий выкрик откуда-то со стороны выстроившихся двенадцатых классов, который был поддержан и другими старшеклассниками. Вроде, даже некоторые
— Воу! Воу! Воу!
— Мне бы такую милфу!
— Уф! Уф!
— Кайф, а не соска!
— Изучи меня полностью!
— Я плохо себя вел, вызывай меня на ковер!
В поднявшемся гаме прозвучал и громкий женский голос:
— Хочу от тебя детей!
Классные руководители попытались навести порядок, но это было очень трудно сделать, так как многие юные члены банд и чары, на которых нельзя было повлиять через родителей, творили практически всё, что хотели. Иногда даже приходилось вызывать в школу милицию, чтобы те успокаивали разошедшихся школьников, часть из которых состояли на учете, а некоторые уже и имели условные сроки.
Видя, что набирающий обороты шум не остановить, Селена призвала всех расходиться по классам и скрылась в дверях школы, напоследок бросив своему заму:
— Стиг Семенович, нам нужно поговорить!
И Джерри, и Стиг почему-то не предоставили никаких данных, поэтому отчества и фамилии им выбирали произвольно, так и появился Стиг Семенович Шпак и Джерри Дмитриевич Томов.
Ингвар и Оно-э вышли в школу значительно позже остальных членов их команды. Ингвар в одной руке нес рюкзак, в который добросовестно положил необходимое количество тетрадок на сегодняшние уроки, а также дневник, второй рукой держал за руку Оно-э. Письмо местное он тоже освоил, правда писал медленно и только печатными буквами. Но голова его была занята другим: одевая летние босоножки на Оно-э, хоть и наступила осень, но было достаточно тепло, он задумался о том, что будет зимой. Вот теперь и шел, прикидывая варианты, как и что Оно-э сделает с верхней одеждой, и как потом раздевать её, или она постоянно будет ходить в куртках и шубах, а как на шубу натянуть платье, если понадобиться. За дождь он не переживал, Оно-э и её одежда не мокла, проверили в душе еще на Столице. Оно-э же ни о чем не переживала, наверное. Она улыбалась и преданно смотрела Ингвару в ухо.
На площадке перед школой, которая была разлинована и подписана по классам, уже собрался народ. Ингвар двинулся к группе, обозначенной как 12 «Г». Оно-э в своем коротком школьном платье воздушным шариком следовала за ним. На них, естественно, обратили внимание. Только если Ингвар сразу привлекал взгляды своим ростом и телосложением, то потом эти взгляды перемещались но Оно-э и там и оставались, в том числе взгляды некоторых отцов младшеклассников, что пришли без жен. Те, которые пришли с женами, отворачивали головы и рисковали заработать косоглазие. Оно-э действительно была красавицей и только несколько девушек в школе, могли с ней немного посоревноваться в красоте.
12 «Г» уже был предупрежден классным руководителем, что в этом году у них пополнение, брат и сестра. И сестра страдает аутизмом, поэтому:
— Не дай бог, паскуды, будете издеваться над больной девочкой!
Паскуды довольно улыбались, щерились в ухмылках и говорили, что конечно же не будем, звери что ли мы какие. Хотя, надо отдать им должное, больше издеваться планировали над братом больной девочки. Пока не увидели этого брата и бедную девочку. Школьная форма очень хорошего качества, явно пошитая на заказ, рюкзак Луттон Виа, не зря Ингвар сидел в нете, он знал, что модно и круто, и даже добрался до столичных бутиков, благо карточка у него осталась, а за ним особо никто и не следил, все были уже заняты работой в школе. Но самое главное — габариты. Основные альфа-самцы тринадцатой школы учились в двенадцатом «Г», и они так основательно напряглись. Похоже назревала смена «царей горы», пусть за ними были и банды, а некоторые были и чарами, но всегда существовало «а раз на раз зассал?» и в тесном помещении на короткой дистанции этот мутант мог быть очень опасным, а если он окажется еще и чаром… Девушки так же внимательно осматривали нового одноклассника, иногда косясь на текущих пассий, которые замечая это напрягались еще больше, ведь сравнение явно шло не в их пользу: и симпатичный, и богатый, и здоровенный, и, похоже, всё в штанах соответствует габаритам, а что сестра красавица — так это же сестра. Но все равно кто-то из них со вздохом сказал, глядя на Оно-э:
— Не зря, похоже, говорят, в одном месте бог взял, в другом дал.
Но вот внимание от новичков отвлекла
Рык Борьки, как называли свою классную Бирюк Клавдию Константиновну в двенадцатом «Г», остановить поднявшийся шум не смог, впрочем, как не справлялись и другие классные руководители. За исключением восьмого «А», в котором единственного крикуна, желающего себе такую милфу, быстро взяли за ухо и призвали к тишине.
Немного прооравшись, после ухода директора все классы также потянулись в школу на первый урок, которым шел классный час.
Глава 9
Стройной неорганизованной толпой двенадцатый «Г» потянулся вслед за Борькой на первый в этом году урок. Бурные обсуждения новой директрисы шли полным ходом. Если мужская часть больше обсуждала размер груди, подкаченную попу и «я бы вдул», то вот девчонки говорили об явно дорогих шмотках, туфлях последней модели известного зарубежного бренда, спорили была ли на той косметика или это какой-то особенный перманентный макияж от чара, или она от природы такая нереально красивая, особо глазастые подметили, что обручального кольца то нет, а значит разгорелся дополнительно спор о том, кто там: все-таки папа или папик. К этому спору вдруг прислушались и парни, благо кровь уже опять начала потихоньку приливать к мозгам. Прислушались и резко притихли даже самые громкоголосые вдувальщики: ведь действительно не валяются бриллианты на многолюдных дорогах бесхозными, а значит появляется вероятность прокатиться за город в багажнике, где возле собственноручно откопанной ямы еще раз очень внимательно выслушают что бы и как бы, и в каких позах они бы делали. Такими методами разъяснительных бесед пользовались как банды, так и госорганы. И даже членство в банде не спасет: никто из-за школьника, находящегося в самых низах иерархии, не будет начинать войну или устраивать серьезные разборки, тем более если школьник сам нарывался и провоцировал. Договорятся, максимум выплатят откупные и на этом замнут. Поэтому переключились на более безопасную тему — новеньких, тем более выяснили у Борьки часть информации — сироты, раньше в другой стране жили, переехали сюда, где была квартира, доставшаяся в наследство от дальней родственницы. Такое, в принципе, было не редкостью. В прилегающих странах войны шли часто, в них погибали отцы семейств или под шумок их устраняли. Вот и эмигрировали остатки семей, в более стабильные и надежные места, если ранее накопленный капитал позволял.
Ингвар, не отпуская руку Оно-э, пристроился в хвосте нестройной колонны двенадцатого «Г» и внимательно слушал разговоры. Все эти фантазии по отношению к Селене его забавляли, он не воспринимал их серьезно. Она хоть еще молодая и зеленая, но вполне себе крепенькая девочка, на фоне этих школьников вообще монстр планетарного масштаба. Девчонки продолжали обсуждать одежду, обувь, косметику и почему-то пап, а вот разговоры среди мальчишек по поводу Селены резко стихли, и они начали всё чаще оглядываться и смотреть на идущих последними Ингвара и Оно-э. Говорили очень тихо, чтобы ни классный руководитель, ни тем более сами новенькие не услышали, что, впрочем, не мешало Ингвару всё слышать. И если в отношении его самого звучали осторожные и местами совсем непонятные реплики: посмотрим, что за фрукт, громко ли падает шкаф, немного прессанем, подоим — это, вообще, как, он что корова, то вот в отношении Оно-э пошли те же реплики, что ранее звучали в адрес Селены. Правда выдавали их всего несколько человек, остальные же, может и думали где-то также, но, глядя как красивую взрослую девушку ведут за руку, а та идет, задрав голову, и тыкает пальцем в лампы на потолке, в слух ничего не говорили, наверное, зачатки совести или эмпатии, или человечности давали о себе знать. Особенно разошелся мелкий парнишка с неприятными чертами лица, чем-то смахивающий на грызуна. Его и называли Крыса.
— Ну и что, что она даун, зато какая сочная, наклоню на большой перемене, подниму юбку, да и отдеру. — фантазировал он, даже немного зажмурив глаза от удовольствия. Ведь раньше таких девушек он и в фантазиях не смел представлять, а тут вдруг особо никто и не заявляет претензии на такую красавицу, поэтому и заводился все больше и больше. Даже многим местным стало мерзко.
— Слышь, Крыса, она не даун, а аутист, да и с твоим ростом, даже если наклонишь, то не достанешь. — выдал что-то даже похожее на неявную защиту высокий крепкий парень, с вышитой пятерней на спине куртки.