Империя людей. Книга 1
Шрифт:
А на следующий день Стигу показалось, что он, скорее всего, нашел решение, которое тут же пошел, нет не радостно, не воодушевленно, а со спокойной неотвратимой неумолимостью, приводить в действие. Он обошел во время уроков все кабинеты со старшеклассниками и лично объявил, что после пятого урока им всем надлежит прибыть в актовый зал. Если бы он передавал это через преподавателей, то большинство просто бы забило, а вот личное обращение Ужаса, как теперь его называли в школе, гарантировало стопроцентную явку. За первые недели все старшие классы побывали на уроке биологии от Стига, и никто это не связал с резким ростом спроса на урологические прокладки в ближайших аптеках.
— Атас! Атас! Ужас! — теперь очень часто можно было слышать по разным закоулкам,
Поэтому и слышалось после пятого урока как десятые, одиннадцатые и двенадцатые классы со словами: — Ну пойдем, послушаем…, даже интересно…, да мне пока нечего делать, тоже схожу, и я тогда с вами за компанию… — ровненько, кратчайшим маршрутом двигались в актовый зал, рассаживаясь в соответствии с иерархией. То есть младшаков, которые надумывали занять места на галёрке, пинками отправляли вперёд, поближе к тому месту, где будет стоять зауч. Младшеклассники покрепче отстаивали свое право сидеть подальше от Ужаса. И только Ингвар Терминаторов и его сестра прямиком направились на первый ряд. Между ними и первыми занятыми рядами еще было шесть или семь свободных рядов.
— Здравствуйте Стиг Семенович! — встал сразу Ингвар, как только Стиг зашел в актовый зал, ведь сегодня у него по расписанию биологии не было, в коридорах они не пересекались, а значит «якобы» и не виделись. Весь актовый зал так же поднялся. Ингвар довольно заулыбался: он становится примером! Вот как за ним сейчас все повторили! Обычно в начале уроков не приветствовали учителей стоя.
— Добрый день, пожалуйста, присаживайтесь. — ответил Стиг, остановившись перед Ингваром и положив тому руку на плечо, сопровождая его движение вниз. Ингвар перекрывал обзор для значительной части зала.
Весь актовый зал так же резко опустился на стулья, как и вскочил, при этом, похоже, несколько особо впечатлительных девушек от вида руки Ужаса на плече Ингвара просто упали в обморок.
— Я вас надолго не задержу. — обратился заместитель директора по учебно-воспитательной работе к ученикам. — Хотел немного поговорить о вашем здоровье. Наверняка вы слышали такую народную присказку о том, как злословие жалит самого злословящего. Сейчас её воспринимают в большей степени иносказательно, но на самом деле в ней есть предупреждение и о прямом вреде для самого себя. О проклятии мёртвого языка. Очень страшное проклятье, которое вызывает медленное отмирание языка, очень медленное, безболезненное и само по себе не опасное, только если вы вдруг не заболеете какой-нибудь другой болезнью, вот тогда это проклятье может и убить вас. Оно, видимо, давно было побеждено и сейчас практически не встречается, но, если в одном месте собирается большое число злословящих языков, то есть вероятность, что проклятье может проснуться вновь. А в нашей школе я наблюдаю очень плохую ситуацию, слишком много злословия, особенно в адрес директора, я бы рекомендовал очень тщательно думать о том, что вы говорите. Это всё, что я хотел вам сказать, спасибо большое, что пришли, и можете быть свободны.
Школьники очень тихо, но шустро начали
— Блять, сказки для детей какие-то, колдунов уже давно перебили, сейчас их и найти трудно, какие проклятья, и про директора мы не злословим, говорим правду, шлюшка она и есть шлюшка. Ооо, я теперь проклят, иди, поцелую тебя своим мёртвым языком. — засосал он свою подружку в страстном поцелуе, которая тут же его с силой оттолкнула.
Поцелуй парня очень сильно отдавал тухлым мясом, вкус которого почувствовал он и сам. Об этом говорили округлившиеся глаза панка. Так началась эпидемия проклятья мёртвого языка в школе номер тринадцать, которое буквально за несколько дней поразило половину старшеклассников, при этом не трогая классы младше десятого. Но и те притихли тоже, так как основной версией, почему их не цепляет, было то, что у них ещё просто маленькие языки, вот проклятье и не может зацепиться. Но они то растут, и мало ли когда язык станет достаточно большим, вот и стали помалкивать тоже. Теперь Селена начала сталкиваться в коридорах не с шушуканьем, улюлюканьем и свистом, а с молчаливыми злыми взглядами, ведь эти школьники не могли осознать и признать свою вину, винили во всем директрису, о которой высказывались и выражались и из-за которой, по их мнению, и подхватили проклятье.
Это было проклятье, от которого не помогало никакое лекарство или доктор, ведь родители тех, кто был побогаче, узнав о беде, начали искать спасение для своих кровинушек. Вот только доктора не слышали о таком, а обнаруженные мёртвые участки на языке не залечивались ни лекарствами, ни прижиганием, ни удалением повреждённой ткани. Гниль опять возвращалась. Тогда вспомнили про церковь с её священниками — чарами со слабенькой силой света, которая, впрочем, могла и лечить немного, и придавать сил, и бороться с проклятиями в том числе. И конечно же про целителей. Целитель — один из самых редких видов чаров, при этом самый востребованный. Да, они не творили чудес, не отращивали руки и ноги, не выращивали новые органы, но со всеми существующими болезнями справлялись лучше и быстрее любых лекарств и без побочных эффектов. А при ранениях вообще могли вытащить с того света. Поэтому и ценились так сильно, как бандитами, так и власть имущими, военными и спецслужбами, оттого и были все целители очень обеспеченными и состоятельными людьми. И попасть к ним на приём было очень сложно, но что не сделаешь для роднулечки. У кого были деньги, платили большие суммы, кто-то брал кредиты на это, но всё было напрасно. Не справлялись ни священники, ни целители.
Кто-то жевал конфеты с ядрёным вкусом, кто держал под языком кусочки жгучего перца, чтобы перебить вкус тухлого мяса во рту, школа погружалась в молчание, постепенно окутываясь траурной атмосферой: не за горами холодные осенние месяцы с дождями и заморозками, и болезнями, а значит они все умрут. Только начальные классы продолжали шуметь.
Естественно, Селена не могла не почувствовать такого резкого, всего за несколько дней, изменения в настроении и поведении школьников. Одного такого одиннадцатиклассника она и застала на коридоре после звонка на урок — тот просто наблюдал за начинающим накрапывать за окном осенним дождем.
— Сидоров, вы почему не на уроке? — предприняла она очередную попытку налаживания коммуникации со школьниками, имена и фамилии она выучила всех учеников.
— Отвали, сучка, мне уже всё равно, нечего бояться — уставился на нее школьник злыми глазами, а ещё с его рта потянуло тошнотворным ароматом: смесью запаха перца и мертвечины.
— Что тебе всё равно, и почему нечего бояться? — не сдавалась она.
— Всё! Всё похер, потому что я скоро умру, у нас нет денег на целителя! — сорвался на крик парень, он ещё не знал, что и целитель тут не в силах помочь.